соврать,
Звучат как «эй, хозяин, дай пожрать!»
* * *
Натура не ищет верлибра,
Натура желает структуры,
Отмеренных до миллилитра
Стихов желает натура.
Всё нынешнее поветрие
«Безрифмого стихописания»
Не вызывает доверия
И требует – спиртования.
И только лишь после отмеренных
Двухсот иль трёхсот миллилитров
Можно принять потеряно
Корявые строки верлибров.
* * *
Сколь не точи, мой друг, своё
Уменье сочинять для масс,
Сколь не старайся – это всё
Уже написано до нас.
Уже описаны листвы
Багрянец, золото, янтарь,
Весь сонм эпитетов, увы,
Возлёг на осени алтарь!
Весь спектр уныния и грусть
От подступающей зимы
Познал читатель наизусть!
Ну что ему добавим мы?
Наш развращённый эстетизм
Изыщет разве что какой
Изящненький неологизм
О видах осени благой.
Оставим рвение пера
Нанизывать бусинки фраз…
Увы, осенняя пора
Стократ описана до нас.
* * *
Мыслевращеньем
соосным
Мозг
разжижает скука.
Лучше
блуждать
в трёх соснах,
Чем
средь побегов
бамбука.
Сосны ведь
как-то понятней,
По-настоящему
ближе,
Чем частокол-бамбучатник,
Давящий
как пассатижи.
Он вызывает
чувство
Иноземны́х
антипатий,
Где неуютно
и пусто,
Где не по-нашему,
мать их…
Там –
непомерно ярко,
Там –
слишком много
света
Там –
постоянно жарко,
Там –
слишком много
лета.
Там –
непонятные люди
С их
непонятной жизнью.
И в их
непонятных буднях
Разум
