с десяток секунд спустя активными взмахами волшебной палочки прервала фея. Создав ощущение поддержки для кружки в руках Бонмана, чародейка деликатно завладела пустым сосудом и быстро доставила на столик с самоваром, где невидимые ложечки уже размешивали сахар в чашках с двумя новыми порциями чая. Первая плавно полетела доктору, удобно развернувшись под хват правой рукой, вторая прыгнула на блюдечко и вместе с ним отправилась к инициатору магических перемещений, зависнув в воздухе, словно опираясь на невидимый поднос.
– Как же я уважаю женскую многозадачность. – Бонман приподнял кружку подобно бокалу с вином. – Но давайте вернемся к нашей пациентке. Если мы взялись за мозг, можно добавить памяти? Улучшить ассоциативный аппарат? Говорят, она музыкальная мадемуазель – пусть ноты вспомнит.
– Эльяш Риманович, – Мифет отвечала с необычайной учтивостью, делая выражение лица приятным на сколько возможно, – судя по татуировкам, она панк! Ноты – это её теоретические враги. Они исказят ментальное состояние, и пациентка не сможет ни петь, ни играть.
– Мне кажется, вы мыслите стереотипами. Позвольте отправить бабочку Оре Геризоновне. Уверен, она посоветует, как сделать из нашего гадкого утёнка поэтессу или волшебницу.
– Постойте, постойте, Эльяш Риманович! Я использую все двести восемьдесят пять грамм и добьюсь не просто восстановления, а роста нейронов на пятнадцать процентов, нормализую гормональный фон, но инъекцию нот ей сделать не сможет даже архимаг. Это в школу надо. Лучше музыкальную. В её случае лет десять особого режима без попсы и рока.
– Такой подход мне нравится куда больше. А про ноты я к примеру говорил. Может она вовсе решит замуж выйти и посвятить себя семье.
На мгновенье отвернув голову, отпивая чай, доктор обнаружил собеседницу в очередной фазе приготовления. Из слабо подсвеченного тумана, очертаниями напоминающего метровой высоты настенный шкафчик девушка достала стеклянную баночку с зелёным порошком и несколькими щепотками перекрасила пар кипящего котелка в соответствующий цвет, следом она опустила тару ниже, увеличив интенсивность бурления и, наконец, повернулась обратно, попутно подхватив кружку с левитирующего блюдца.
– Признаться честно, – Бонман произнёс вслух, с интересом поглядывая на процесс приготовления зелья через плечо феи, – я бы тоже не отказался увеличить количество нейронов в мозге. Тогда мог бы ещё какую-нибудь смежную науку изучить.
– Простите, Эльяш Риманович, но вам точно не стоит. Радикальный нейрогенез он без побочки только на стерильных мозгах работает – а сложным все ассоциативные связи поперепутает. К тому же той массы ни грамма не осталось.
– Учитывая опасность, полагаю, поставок не случалось давно.
– И это, мягко говоря. В Темные Земли отправляются только бесстрашные, но не возвращается почти никого. А с находкой возвращается ещё меньше.
– Нашей пациентке, выходит, несказанно повезло.
– Она
