уже вернулись домой, но женщина по-прежнему лежала, отвернувшись к стенке, и думала о чём-то своём.
– Катюш, может, поешь? – обратилась к ней Люба. – Уже 10 дней с похорон прошло, а ты толком так ничего и не поела, похудела вся, с малышкой не общаешься, девчонка же чувствует всё. Вон, смотри, даже не спит толком, всё вертится. Хорошо, хоть Любаню мать твоя забрала погостить до Нового года, – вздохнула женщина, заедая нервозность очередным огурцом.
– Почему всё так? За что? – тихо произнесла Катя.
– Катя, хватит уже себе душу рвать. Теперь уже мы ответа на этот вопрос не получим, нужно как-то жить дальше. Да и потом, ты думаешь, Антону бы понравилось, что ты здесь лежишь бревном которую неделю подряд и ни черта не ешь? – Люба перешла на тяжёлую артиллерию.
– Да, ты права, он бы ругался… – Катя слегка приподнялась.
– Ну наконец-то, – подскочила радостная Люба.
– Что теперь делать, Люба? Двое детей, ни работы, ни мужа…
– А я на что? Я на что? Всегда можешь на меня рассчитывать, – уже раздула от обиды ноздри Люба.
– Да, спасибо тебе, что бы я без тебя сейчас делала… – снова опустила глаза Катя.
– Так! Ты мне лучше скажи, как ты дочь свою назвала? Надо же в загс сходить и зарегистрировать её.
– Да, знаю…
– Знает она.
– Не знаю…
– Так знаешь или не знаешь? Может, в честь мамки твоей назовём или бабки твоей, а? Знаешь, как её звали?
У Кати от услышанного тут же вздёрнулись брови, словно она что-то вспомнила.
– Надя… Точно! Назовём её Наденькой… Ведь я так надеюсь, что всё это когда-нибудь окажется простым сном.
– Вот и славно, – выдохнула подруга. – Наденька, значит, Наденька.
В дверь позвонили.
– Сиди, я открою, – наказала Люба, пригрозив Кате пальцем, словно та маленький непослушный ребёнок. – Чтобы всё съела.
– Добрый день, – в дверях неуверенно топтался худощавый молодой человек 18-20 лет.
Люба молча кивнула и в ожидании от него объяснения, кто он такой и зачем пожаловал, стала хлопать глазами.
– Я это… Пётр. Я работал с вашим мужем.
– Э… – Люба зависла немного. – С мужем Кати? Вы работали с Антоном, верно вас поняла?
– Да-да, всё верно, – обрадовался молодой человек.
– Ну, проходите… Только разувайтесь, я полы помыла.
Мужчина вошёл в комнату.
– Это – Пётр. Говорит, что работал с твоим мужем, – обратилась она к Кате. – Слушайте, а если вы работали вместе, почему я вас не видела на прощании?
– Я не смог. Мать плохо себя чувствовала, она после той аварии вообще сильно сдала… Давление, сердце, – виновато пожал он плечами.
– А-а-а, – понимающе кивнула Люба. – А чего ваша мама в самом деле так переживает, не вы же в той машине были?
– В
