вечером подняться назад, запастись всем необходимым и на следующий день вернуться сюда для работы. Теперь же мою концепцию нужно было пересматривать, каждый день спускаться и подниматься, а также тратить время на путь до наковальни становилось проблематичным. Нужно написать гномам, что я остаюсь здесь, пускай все необходимое они будут спускать мне на лифте, а уж сделать пару ходок, чтобы переложить продукты в холодную воду горного озера, не составит проблем.
«Ладно, испорчу ради нужного дела свою рубаху», – решил я и вывернул ее наизнанку, поскольку наружная сторона была уже испачкана. Вернувшись к грибам, стал писать светящейся слизью перечень того, что мне нужно, потратив на это час. Тело от сидения на полу затекло, поэтому я с трудом поднялся, пятой точкой почувствовав, как же тут холодно, если не быть рядом с бассейном магмы.
Аккуратно неся перед собой высыхающую рубаху с гномьими рунами, я направился в обратный путь к лифту.
«Хоть у гномов и ночь сейчас, надеюсь, ума у них хватит не дожидаться утра и прислать мне еды побольше, – думал я, старательно поднимая рубаху над собой, когда проходил поле грибов, чтобы не стерлась от новой слизи моя часовая работа».
Среди полнейшей тишины, которая наступила, стоило мне отдалиться от шумящей воды, раздавшийся надо мной глухой удар заставил меня вздрогнуть и поднять голову. С потолка пещеры не осыпалось ни камушка, но я твердо был уверен, что слышал глухой звук, как будто отголосок далекого взрыва. Нехорошее предчувствие заставило меня поторопиться и ускорить шаг, так что в знакомый туннель я зашел через полчаса и, светящийся после похода через грибное поле, быстро нашел путь к лифту. Точнее, к тому, что от него осталось. Больше никакой шахты наверх не было, все было завалено породой, упавшей сверху и полностью раздавившей лифт, к тому же засыпав часть туннеля, вывалившись из шахты наружу.
«Песец», – какое‑то чувство обреченности при виде этих разрушений, отрезавших меня от единственного пути наверх, выбило у меня почву из‑под ног, я сел на пол, невидяще глядя перед собой.
В таком состоянии я просидел достаточно долго, что затекли ноги, а я сам основательно замерз. Накопившееся чувство злости и раздражения, испытываемое мной последний месяц к высокомерным коротышкам, которые, держась за свои незыблемые основы, упорно вставляли мне палки в колеса, вылилось наконец в крик. Я заорал, просто заорал от обреченности, злости, да так, что едва сам не оглох в замкнутом туннеле. Странно, но голова от этого прояснилась, а мысли о том, что я ведь еще жив, а рядом есть вода и «грибы», придали мне сил и заставили подняться с каменного пола и надеть не нужную теперь никому, кроме меня, рубашку, со светящимися гномьими рунами.
«Ну, гады, ведь я могу выбраться отсюда, ведь я не всю пещеру еще осмотрел, – мысли о мести подогревали меня и подгоняли быстрее идти туда, где было тепло. – Для начала нужно согреться, а потом решить вопросы собственного существования».
Есть люминесцирующие грибы совершенно не
