столе появились бублики, халва и мармелад. И Лера уже забыла, что она пришла к Инге по делу и не планировала задерживаться. Водоворот общения закрутил её, и она порадовалась, что пришла одна, без Кирилла, своего парня, с которым они планировали пойти в бассейн.
«Кирилл – хорошо, но без Кирилла лучше», – подумала Лера. Когда женщины собираются без мужчин, им не надо быть КЕМ-ТО, им просто надо БЫТЬ. Расслабляться, смеяться, плакать. Можно вывернуть себя изнутри наизнанку до наготы. У Инги и Леры было много общего. Лера жила с сыном, с мужем развелась, и её тоже, как и Ингу, воспитывала бабушка. Они погрузились в состояние «на одной волне» и с жадностью поглощали свои эмоции общения, как бы пробуя друг друга на вкус.
В дверь постучали. Стук остановил центрифугу нескончаемых тем и оборвал притяжение родственных душ у центробежной силы.
За порогом колом стояла Макаровна.
– Инга, Лера у тебя? – строго спросила она.
На Ингу смотрел статуй в парике, выразительно заявляя: «Никому НЕ здрасте».
Макаровна стояла с дыбом бешеной морковки и со взглядом «Ты поймай меня с разбегу, я за деревом стою».
– Здравствуйте, Аполлинария Макаровна. Да, Лера у меня, – спокойно ответила Инга.
– Вас Нина Андриановна зовёт, – командным тоном заявила Макаровна.
– Вы не зайдёте? – спросила Инга.
– НЕТ! Я на посту, – Макаровна резко развернулась, и вдруг… разворот неожиданно сопроводился совершенно определённым звуком, «это» было то, что «естественно, то не безобразно». Но Макаровна, в полной уверенности, что «это» может чувствовать и слышать только она, направилась по коридору к лестнице.
– Хорошо. Сейчас спустимся, – прокричала Инга вслед Аполлинарии Макаровне, еле сдерживая смех. Смешинка пробралась в носоглотку и отчаянно рвалась на выход. А Макаровну даже «это» особо не смутило, она шла по коридору уверенным строевым шагом. Как только она удалилась в повороте на лестницу, Инга дала волю здоровым эмоциям. Просмеявшись, она вошла в свой блок.
«Вот же любитель покомандовать. А важность-то, важность… И тут такой конфуз естества… Всю значимость Макаровны обрушил», – подумала Инга по-доброму и решила Лере ничего не рассказывать, уж очень тема приватная. Но, войдя в комнату, не могла удержаться и рассказала всё Лере. Комната содрогнулась от взрыва здорового смеха.
Лера первой пришла в себя и спросила:
– А что хотела Макаровна?
– А-а-а! Нас зовёт Нина Андриановна.
Просмеявшись, они направились к Нино, так её за глаза называла Лера.
Когда Инга и Лера вошли в кабинет, Нина Андриановна стояла у своего стола и задумчиво глядела в окно.
Как художник-модельер, Инга не могла не обратить внимание на правильные пропорции её тела – тонкая талия, высокая грудь и красивые, ухоженные руки. Весь этот арсенал начинался с благородной посадки головы, ровного здорового позвоночника и заканчивался щиколотками
