толпы ребят, которые атаковали фургон, стоило им только заслышать первые ноты «Затейника» – его фирменной мелодии.
– Он может не приехать сегодня из-за мертвых девочек, – ответил Дэвид.
Две девочки идут за руку.
– Каких девочек, Дэвид? – спросила Лорен. Она изо всех сил старалась заставить свой голос звучать спокойно. Откуда он мог знать про девочек из ее виде́ния?
– Мертвых девочек из двора миссис Шнайдер, – буднично ответил он. Он взглянул на сестру. – Там было много крови. Ты видела их, Лорен?
– Дэвид, ты что…
На пороге материализовалась мама – или по крайней мере Лорен так показалось. Ступени лестницы страшно скрипели, так что обычно, если кто-то спускался или поднимался, всем было прекрасно слышно. Проскользнуть вниз по лестнице к холодильнику посреди ночи, чтобы мама не заметила, было решительно невозможно. Но сейчас Лорен так шокировали слова Дэвида, что она ничего не услышала. Мама выглядела вспотевшей и раздраженной:
– Что случилось?
– Я поскользнулся и расшибся голову.
Мама мгновенно разглядела своими орлиными глазами капли воды на полу:
– Ты поскользнулся на луже?
– Да, это моя вина, это я пролила воду, – ответила Лорен. – Сейчас приберу.
Лорен поставила Дэвида на ноги, подмигнула и произнесла одними губами: «Мороженое будет потом».
– Ты должна была сразу вытереть. Как можно быть такой безответственной, Лорен? Он мог серьезно пораниться. Мог заработать сотрясение мозга.
– Мам, Дэвид не получил бы сотрясение мозга, поскользнувшись на кухне, – закатила глаза Лорен и потянулась к рулону бумажных полотенец.
Мама шлепнула ее по руке:
– Возьми тканевое полотенце, не бумажное. Мы что, миллионеры? – возмутилась она. Потом она заметила мочалку в упаковке, выпавшую у Дэвида из рук во время падения. – И не используй эту губку для своего грязного велосипеда. Она же совсем новая. Возьми старую.
– Это для меня, мамочка, – ответил Дэвид. – Чтобы я помогал.
– Тебе сестра сказала ее взять?
Дэвид неуверенно перевел взгляд с сестры, которая стояла со старым полотенцем в руках, чтобы протереть пол, на маму. Лорен было ясно, что он не хочет, чтобы ей попало из-за него.
– Да, – Лорен опустилась на колени, чтобы собрать воду. С ее мамой вечно так: упреки, упреки, упреки, ругань, ругань, ругань. Как бы девочка ни поступила, все ей было не по нраву, даже если Лорен старалась сделать все правильно.
– Лорен, я много раз тебе говорила, что мы не можем позволить себе выбрасывать то, что мы покупаем, а ты хочешь мыть велосипед новой губкой, которую потом придется выкинуть.
– Хорошо, не буду, – девочка изо всех сил старалась не орать на мать, которая, казалось, специально провоцировала ссору.
Если Лорен сорвется на крик, то ее накажут: посадят под домашний арест, запретят смотреть телевизор или заберут карманные деньги на неделю – в зависимости от того,
