раз в жизни беру себе подмастерье, да ещё какого‑то человека, пусть и говорящего на нашем языке, и тот отказывается. Да за одну только возможность поработать со мной многие в Тарских горах отдали бы руку.
Я склонил голову:
– Мне правда нужно будет уходить, уважаемый мастер.
Гном недовольно отвернулся и вышел из кузни. Я сложил все инструменты, которыми пользовался, и решил, что лучше действительно переночевать тут, чем в том клоповнике. Постелив на землю большой кожаный фартук, я уложил на него сверху свои зимние вещи – получилась, конечно, не перина, но я не привередничал.
Тут же, в кузне, я умылся и даже сполоснулся по пояс после тяжёлой работы, правда, вода в ручье была обжигающе холодной.
«Стоит привыкать к таким условиям, – грустно подумал я, – возможно, ванну и душ я увижу не скоро». Думать об этом совершенно не хотелось, поэтому я решил отложить все мысли до разговора с бароном.
Ужин у барона был предельно простым: сыр, краюхи хлеба и жареное мясо. Но я был настолько голоден, что уплетал всё за обе щёки. Правда, от меня не укрылся внимательный взгляд барона и его кивки Грану на то, как я лихо управляюсь двузубой вилкой и ножом. Когда я и барон насытились, со стола было убрано, и мы остались вдвоём.
– Для начала давай познакомимся, мой юный спаситель, – с улыбкой спросил меня барон.
– Максим Кузнецов, – представился я неполным именем, что‑то удержало меня от произнесения ещё и отчества.
– Барон Крон, владелец этого замка и окрестных деревень, – представился он, но потом сконфуженно поправился: – Деревни.
Я сделал вид, что не заметил этой оговорки, и спросил его:
– Господин барон, я совершенно не помню себя и хотел спросить у вас, как у умудренного жизнью человека: кого мне стоит поискать, чтобы мне помогли обрести память?
Барон довольно улыбнулся при слове «умудрённого» и ответил:
– Похвально видеть в молодом поколении уважение к старческим сединам. С такой проблемой, как у тебя, я ни разу не сталкивался. Возможно, тебе стоит показаться нашей знахарке, живущей на краю леса, она единственная в этих краях, кто может чем‑то помочь.
Я нахмурился, знахарка меня точно не устраивала, и спросил:
– А как же маги или волшебники? Их вообще реально найти?
При моих словах барон вздрогнул и испуганно заозирался.
– Максимильян, ради Единого, никогда больше не произноси этих слов. Запомни, у стен есть уши, и если даже при поношении короля эти уши будут безучастны, то, поверь мне, за одно только слово о неназываемых тебя потащат в пыточную.
Я вздрогнул от его слов, было похоже, что старик не шутит, а боится всерьёз. Что, если он говорит правду?
– Что такого произошло, раз неназываемых так боятся? – спросил я.
– Войны магов, – тихо ответил барон. – У всех ещё свежи в памяти Первая и Вторая магические войны. Тогда неназываемым почти удалось захватить
