немного шебутной.
Он захлопнул дверь, машина тронулась, потом выкатилась на шоссе, и Александр потерял их из виду. Ирина набирала скорость, она ждала, когда пассажирка попросит ее притормозить, но та сохраняла полное спокойствие и даже тихонько напевала что-то себе под нос. Они свернули на загородную дорогу, здесь, совсем рядом крутой поворот, над которым возвышается стена эстакады, тут часто случались аварии, не справившись со скоростью, водители не вписывались в радиус поворота и вылетали с дороги, врезаясь в стену, многие погибали. Именно на это и рассчитывала Ирина – на большой скорости удар должен получиться сильнейший, и потому, приблизившись к повороту, несмотря на то, что машина и так неслась стрелой, она вдавила педаль газа в пол, слишком резко крутанула руль, автомобиль дернулся в сторону, пересек ограждение и влетел в стену, словно пушечное ядро. По бетонной поверхности побежали трещины, а машина, смятая, будто консервная банка, рухнула вниз, в придорожный овраг.
На несколько мгновений Ирина потеряла сознание, но довольно быстро пришла в себя, обернулась, взглянуть, что стало с ее пассажиркой. Задняя часть автомобиля была разорвана в клочья, как будто ее никогда и не было. А на том, что осталось от сидения, лежала Янина Малик, в испачканном кровью и грязью дорогом бледно-голубом платье. И она тихонько постанывала.
– Значит, жива, – с неудовольствием подумала Ирина, а вслух произнесла, – Как вы? Не пострадали?
– Еще как пострадала! – Янина застонала. – Зачем вы вообще работаете в такси, если не умеете водить! Я и то справилась бы лучше!
То, что пассажирка пыталась затеять скандал, дало Ирине понять, что та не только жива, но и вполне неплохо себя чувствует. Только этого не хватало. Ирина вздохнула, дело нужно завершить так или иначе. Приказ Трумэна.
Янина снова громко застонала.
– Что с вами? Где болит?
– Нога, я повредила ногу! Очень больно! – капризно проскулила Царевна-лягушка. – А мне еще завтра на работу!
– Подождите, где-то здесь должна быть аптечка…
– Какая аптечка, багажник оторвало! Вы что, слепая?!
– А у меня есть еще маленькая, в бардачке… – Ирина откинула дверцу бардачка и вытащила небольшую черную сумочку, размером с косметичку. Оттуда она извлекла маленький шприц с тонкой, аккуратной иглой и пузырек с белой жидкостью.
– Обезболивающее, – пояснила она. – Сделаю вам укол, сможете дождаться скорую. И надо будет остановить кровь. Я помогу.
– А вы не ранены?
– Нет, – Ирина кое-как выбралась из машины, приблизилась к жертве и склонилась над ней со шприцом в руке. В шприце, разумеется, было не обезболивающее, а сильнейший яд, который Трумэн выделил на крайний случай – Ирина не любила убивать своими руками и никогда еще этого не делала. И потому она медлила, колебалась, пока Янина своим не терпящим возражений тоном не отдала приказ, тем самым заставив Ирину выйти из себя. Она ненавидела, когда ей указывали.
– Коли уже быстрее, чего встала! – крикнула Янина, и в следующее
