сознание вдруг озарилось удивительным светом и стало похожим на ту застывшую разноцветную радугу, которая застряла прямо перед глазами, а вскорости я даже решилась ее потрогать. Больно уже не было, только холодно и одиноко. Радуга оказалась иллюзорной, и от нечего делать я стала оглядываться по сторонам: воздух по-прежнему лился холодным потоком мимо и сквозь, скала и утекающая вода все так же стремились и тянулись вниз, походя на скоростной бесконечный лифт. Каменные тонны мчались разноцветными породами в живую бурлящую пропасть, которая при всем этом не приближалась ко мне ни на сантиметр. Как ни странно – все было странно…
Я посмотрела наверх и заметила медленно удаляющиеся, покрывающиеся туманом, озадаченные лица людей и снующие морды собак, смотрящих вниз прямо на меня.
Радость, посетившая в этот момент от неожиданного поражения врагов в захлопывающейся ловушке водопада, приятной волной торжества окатило повисшее в воздухе по какой-то проклятой магии еще живое тело. И я дерзко показала язык обескураженным серым лицам, собакам и блестящему смертоносному оружию, предназначенному для убийства…
Торжество продолжалось недолго: отложенные неприятные предчувствия, стремительно впивающиеся острыми иголками в мое радужное настроение, рвали на части последнюю улыбку на лице.
Ибо голос совести, который сопровождал меня в беге и лишь стих на время прыжка, теперь возвращался, проясняясь в сознании спокойным монолитным потоком ясных предложений.
Совесть (или уж не знаю, кому принадлежал этот голос) предложила задуматься над очень волнительной темой: Куда я лечу?
– Без всякого сомнения, – очень спокойно ответил он же, – цель моего полета – преисподняя…
Я почему-то не удивилась такому повороту дел, что-то подсказывало мне – это правда. Память медленно, но уверенно возвращалась со всеми ее дикими и ужасными подробностями. Стало гадко и тошно, от подступившего тупого отчаяния я стала оглядываться по сторонам, и теперь меня стало по-настоящему подташнивать от удлиняющихся скальных пород, которые все растягивались и растягивались, будто нескончаемые уши кролика из цилиндра фокусника. Судорожно сглотнув, я взглянула вниз: из белой пучины водопада виднелись голые лодыжки опрокинутой Баси. На душе опять полегчало, и желудок успокоился. Она первая, я – вторая. Пока все по плану. Надолго ли?
Что-то стало меняться в пространстве: воздушный лифт засасывал сильнее, все мое существо превратилось в тонкий осенний листик, уводимый вихрями в турбину огромной лопасти смерти. Волосы, раздираемые ветром, нещадно хлестали лицо.
Было ли мне страшно? Мне было очень страшно! То и дело дурнота возвращалась, выворачивая наизнанку похолодевшее нутро. Но что-то не давало сойти сума… Среди этого безумия, мракобесия и жути вокруг была одна твердая логичная и ужасающая по сути мысль, державшая на плаву мой воспаленный рассудок… Я стала шарить по сторонам, будто ее можно увидеть…
