Макоши… и чем она славна? – словно пытаясь что-то вспомнить, спросил Фотий.
– Она отвечает за любовь, женское плодородие и здоровье. Ярослав говорил, что у греков ее называли Афина, а у ромейцев – Венера.
– Тебе нужно креститься, – с нажимом произнес Фотий.
– Кому нужно?
– Тебе нужно. Потому что твой брак, заключенный озвученным обрядом, не может быть законным. Ты же не хочешь, чтобы та девица претендовала на статус законной жены?
– С какой стати он незаконный?
– Потому что в брак с христианином по христианским обычаям может вступить только христианка.
– Ярослав ведь вынес на Вселенский Собор новые правила.
– Вынес, – чуть поджав губы, произнес Фотий. – Но Собор их пока не принял. И неизвестно, примет ли. В любом случае, если станет известно, что ты не христианка, то в глазах окружающих окажешься наложницей, а не супругой. И твой статус окажется таким же, как и у той девицы. – От этих слов Пелагея дернулась как от пощечины. – Хуже того, многие влиятельные дома Римской империи попытаются выдать за Василия свою дочь законным браком.
– Это низко, – процедила Пелагея, смотря ледяным взглядом в глаза Фотию.
– Если ты примешь христианство, то я обещаю тебе – Вселенский Собор подтвердит законность вашего брака и признает ваших детей багрянородными.
– Багрянородными считаются только те дети правящей четы, что родились во время их правления, – заметила, прищурившись, Пелагея.
– Все так, уважаемая. Но сейчас на решение расширенного Вселенского Собора вынесен вопрос об утверждении Северной Римской империи. Точнее, о признании Romanum Universale Statum таковой. Задним числом.
– Что-что? Как это?
– С момента вашего брака.
Пелагея подозрительно посмотрела на Фотия, но тот был предельно серьезен и торжественен. Перевела взгляд на Вардана. В том тоже не наблюдалось ни толики усмешки или юмора. Она отвела взгляд и покачала головой. Помолчала.
Тишина затягивалась.
Наконец Пелагея, не оборачиваясь, тихо спросила:
– Что мне нужно делать?
Глава 7
867 год, 4 марта, Новый Рим
Добрыня сел на коня, огладил чисто выбритое лицо[9] и, чуть ударив животинку пятками, двинулся вперед. А отряд из двух десятков всадников отправился следом.
Солнце едва взошло над молодым городом. Но в нем уже жизнь кипела. Он, словно новорожденный организм, рос и развивался удивительными темпами.
Добрыня был одним из трех сенаторов, что оставил «на хозяйстве» Ярослав, уходя с женой в поход. Триумвират дополняли бывший кузнец Мал и Виктор, известный также как волхв Перуна Весемир – дядя Пелагеи. Добрыня получил титул пропретора и отвечал за вооруженные силы Руси, Мал – занимал пост прокуратора и командовал хозяйственными вопросами, а Виктор заведовал гражданскими делами и судом, имея статус претора, то есть получался формальным
Все, кто служил Ярославу, брились. Ярослав насаждал культ чисто выбритого лица и коротких волос, что в условиях Средневековья резко повышало уровень гигиены и, как следствие, здоровья. Это сейчас, в XXI веке, носить бороду и длинные волосы в целом было не проблемой. Просто выделяешь больше времени на уход за собой, и все. А тогда – это гарантированная проблема в виде «намного больше грязи и паразитов». Ну и вид – тот еще. Душа ведь с горячей водой в каждом доме не было, как и средств по уходу за волосами.
