style="font-size:15px;"> – Неприятностей.
– Ну, значит, ничего нового, – мрачно процедил Эгил.
Это был высокий, приятной наружности норманн с длинными светлыми волосами и здоровенным, как корабельный штевень, носом. Эгил – странник, обретший дом на моей земле и плативший мне дружбой и преданностью. Он сказал, что обязан мне жизнью, потому как я спас его младшего брата Берга от жестокой смерти на валлийском берегу, но думаю, мы давно уже были квиты. Эгил остался, полагаю, потому, что я пришелся ему по душе, как и он мне.
– Говоришь, у Этельстана две тысячи воинов? – осведомился он.
– Утверждают, что так.
– Если мы ему не по душе, то окажемся слегка в меньшинстве, – промурлыкал Эгил.
– Так, самую малость.
– До этого дойдет?
Я покачал головой:
– Он сюда не воевать приехал.
– Тогда что ему тут понадобилось?
– Ведет себя как пес, – проворчал я. – Метит границы своих владений.
Вот что привело его в Камбрию, эту необжитую и необузданную западную область Нортумбрии. На нее облизывались скотты, ирландские норманны претендовали на нее, мы воевали за нее. Теперь вот заявился Этельстан, чтобы водрузить над ней свое знамя.
– Выходит, он и на нас собирается задрать лапу? – поинтересовался Эгил.
– Полагаю, что так.
Эгил коснулся молота на груди:
– Но ему не по нраву язычники.
– Значит, нас он описает более щедро.
– Он хочет, чтобы мы ушли. Они нас называют чужаками. Язычниками и чужаками.
– Ты живешь здесь, – с нажимом сказал я. – Ты теперь нортумбриец. Ты сражался за эту землю, а потому имеешь на нее не меньше прав, чем любой другой.
– Но Этельстану нужно, чтобы мы стали энглийцами. – Норманн старательно выговаривал незнакомое слово. – И хочет, чтобы все энглийцы были христианами.
– Если он желает проглотить Нортумбрию, то придется вместе с мясом съесть и хрящи, – заявил я сердито. – Половина Камбрии населена язычниками! Он хочет обратить их во врагов?
Эгил пожал плечами:
– Выходит, король просто помочится на нас и мы поедем домой?
– Если это его удовлетворит, то да. – Я надеялся, что так и случится, хотя на самом деле ожидал яростной схватки за Беббанбург.
Ближе к вечеру, когда дорога спустилась в широкую, хорошо орошенную долину, мы заметили на юге дым. Не высокий темный столб, говорящий о сожженной усадьбе, а похожую на туман завесу, окутавшую плодородные поля в речной пойме. Это знак большого скопления людей, поэтому мы повернули коней к югу и на следующий день прибыли в Бургем.
Народ обживал это место издавна – древние люди, составлявшие причудливые круги из больших валунов. При виде подобных кругов я касаюсь молота. Боги посещают эти края, вот только какие боги? Иные, чем мои, и гораздо древнее пригвожденного христианского
