вычислительных систем для биологических и медицинских исследований.
Когда рухнула в начале 90-х годов прошедшего столетия Великая Держава и экономический коллапс охватил страну, изменилась жизнь многих наших соотечественников. Прошлое и все то, что занимало время, мысли и планы отодвинулось в сторону.
В то непростое время страна стала воцерковляться. Восстанавливались храмы, появились православные радиопередачи, журналы, православные общества и, конечно же, православные книги. Труды святых отцов Православной Церкви, Евангелие и Апостол, повествования об истории Православия на Руси и о ее святых подвижниках стали доступны для наших соотечественников. Как позже скажет Валерий Павлович: «Это было время духовного подъема после времен открытого богоборчества… Тогда многие открывали для себя воистину новую светлую жизнь со Христом…» («Путь агиографа» – интервью альманаху «Линтула»). Пришло понимание: «Православие – это наука наук – наука о спасении безсмертной души человеческой для жизни нетленной, вечной» (из Записных книжек).
В 1994 году Валерий Павлович начал свои первые исследования жизни и духовного делания подвижников Православия. Большая работа о старчестве была начата в эти годы и частично опубликована в газете «Софийский Собор» в 1995 году. Полностью Валерий Павлович завершил ее через двадцать лет, опубликовав в 2016 году в альманахе Константино-Еленинского монастыря «Линтула» объемную статью «Об истинном старчестве и послушании (на примере древних отцов Святой Православной Церкви)».
В 1994 году он начал заниматься изучением жизненного и духовного пути известного блаженного старца Феодосия Иерусалимского, прославленного позже как местночтимый святой преподобный Феодосий Кавказский. Этот серьезный труд требовал многих усилий и времени. Оставив все, Валерий Павлович полностью отдает себя писательскому деланию в области духовной литературы, в одном из самых ее значительных и самых заброшенных в советские годы литературном жанре – агиографии – трудах о святых. Как позже писал Валерий Павлович, свое истинное призвание он обрел на духовно-литературном поприще. Способствовало этому и его давнее увлечение древнерусской литературой и иконографией. Теперь же открывался новый удивительный мир творений святых отцов: Святители Тихон Задонский и Игнатий Брянчанинов, святые Феофан Затворник и Иоанн Кронштадтский, труды Иоанна Златоуста и Иоанна Дамаскина, Ефрема Сирина и Григория Богослова аввы Дорофея и аввы Антония, «Добротолюбие», «Отечник», «Лествица», «Невидимая брань», – становятся его настольными книгами. Порой казалось, что закладок в этих книгах больше, чем страниц. В дальнейшем многое из святоотеческих трудов Валерий Павлович знал наизусть. Так же, как знал наизусть многое из Евангелия и Апостольских посланий, и умом, и сердцем, и душою впитав глаголы Вечной жизни. Как и сказал он в одном из своих стихотворений:
Книга книг напояет страницами,
Свет
