что я пришел записываться к нему в ученики. Может, показать, чему я научился? Я почувствовал, что он волнения поднимаю брови и широко раскрываю глаза.
– Чего таращишься? А ну, не моргать!
Приподняв правую руку, отец подошел ко мне вплотную. Неопытный человек приготовился бы к удару в лицо, но я привычно уловил миг, когда его левая рука направила удар мне в живот. Подставленная рука, перехват, уход от удара локтем, рывок за руку вниз, удар сверху по шее, и вот мы с отцом вместе сидим на блестящем полу у двери. Звезды великие, что я делаю? Мы вскочили одновременно.
– Ну что, сопляк, понял, что такое настоящая драка?
Я сделал пару шагов в сторону, оставляя место для маневра.
– Чего пятишься?– добродушно продолжал отец, но я уже видел, как напряглись его ноги.
– Хватит, пап! Ты что, меня не узнаешь? – крикнул я отскакивая.
– А чего тебя узнавать, когда ты на меня стал точь-в-точь! – сказал отец, но его добродушия хватило ненадолго. – Зачем пришел? Денег, что ли, надо, горшок ты с ушами? Если бы не генетический паспорт, я бы тебя никогда на пушечный выстрел к себе не подпустил! Учил я тебя, учил, следил за тобой, лупил за каждый позор, ничего не спускал! Чтобы ты мужиком вырос! А ты, гарь эжекторная, улетел на Землю в шестнадцать лет!
Ученик смущенно вышел за дверь. Кажется, разговор с отцом будет как всегда, с криком и дракой, только драка уже была, а крик только начинается.
– Я не за деньгами пришел, пап.
– Ну и вали отсюда! Десять лет не соизволил толком дать о себе знать, будто грависвязи нет ни у кого! Поздравления на новый год да с днем Космонавтики! – загремел отец. Он, конечно, прав: я ничего не писал о себе и не разговаривал по грависвязи – а что толку, если он начинал осыпать меня бранью с первых же слов? Конечно, я его всегда раздражал, но зачем тогда разговоры? Чтобы еще раз меня дураком назвать и соплей зеленой? Но с другой стороны, он же действительно хотел, чтобы я стал не таким, как был. И добивался этого, как мог, дело естественное. По крайней мере, он смотрел на меня – со своей точки зрения. Хотя от его воспитательных затрещин в ушах звенело не меньше, чем от обычных.
– Раз в десять лет показался, горшок с ушами! Работу имеешь, и то хлеб, это мне мужики из «Энергосектора» уже рассказывали. Они и мне новую работу подыскали. – продолжал он. – Энергостанция Х-10, охранное предприятие «Бастион», ты тоже там?
Так. Списка охраны у меня до сих пор нет, а надо бы посмотреть, кого мне еще подсунул «Энергосектор»! Да, трогательная получилась семейная встреча! А сейчас будет особенно чувствительная сцена. Я вздохнул, чтобы успокоиться.
– Точно, пап, я тоже лечу на Виту, – проговорил я. – Перекличку экипажа буду проводить завтра в девять ноль-ноль.
– Ты – перекличку? Ты что о себе воображаешь, горшок с ушами?– удивленно завопил отец на весь зал. – Не положено сыну над отцом начальствовать! Ты в «Энергосекторе» служишь, а я – в «Бастионе»! Мало ли где ты работаешь, а мной командовать ты не будешь!
Все
