мы перешли на ты, хотя находясь в одной голове, еще и обращаться на Вы, это уже слишком.
– Забавная история, если бы мне кто-то другой такую хрень рассказал, я бы точно посчитала его сумасшедшим. Ну, и как ты собираешься делать эти свои добрые дела, и сколько их нужно сделать?
Голос в голове стал грустным, даже показалось, вот-вот заплачет.
– Не знаю. Я еще никогда не пробовала делать добрые дела, будучи уже мертвой.
– Да ты и при жизни, я смотрю, не очень то, старалась, иначе тебя бы здесь не было. – С иронией подумала я, но вслух ничего не сказала, что бы ни травмировать еще больше и без того унылую душу.
– Не старайся, я слышу, о чем ты думаешь. Я не специально подслушиваю, просто слышу и все.
В палату вошел врач, и я сразу замолчала, что бы меня не приняли за пришибленную.
– А вот и я, как обещал. Давай уже познакомимся, наконец, я твой лечащий врач и еще я ассистировал, когда тебя оперировали. Зовут меня Сергей Андреевич. Сейчас я немного освободился, поэтому готов выслушать твои вопросы и ответить, на что смогу.
И доктор сел на стул возле моей кровати.
В свете последних событий вопросов у меня насобиралось на целый список. И первый, бывает ли такое вообще, что у меня сейчас в голове, или это бред сумасшедшей. И то, как делать добрые дела после смерти, если это не получалось нормально даже при жизни. Но примерно ответ врача на эти вопросы я знала, поэтому их и не задавала. Вместо этого спросила:
– Доктор, что со мной случилось, как я очутилась в больнице, да еще и в таком тяжелом состоянии?
– Тебя скорая помощь привезла прямо из города. Когда ты шла по улице, на тебя с балкона упал тазик с бельем, его бабулька поставила на перила, когда вешала белье, а потом случайно зацепила, и он полетел вниз. А тут ты под балконом шла, вот твоя голова с тазиком и встретилась.
Голос в голове захихикал. – Тазик, если бы он тебя убил, то пожилую женщину судили бы за неумышленное убийство тазиком. Дали бы ей лет семь и я даже не представляю, как бы она рассказывала сокамерницам, за что сидит.
Мысленно приказав голосу заткнуться, а то выгоню к чертовой бабушке, я решила уточнить:
– Так вот это все из-за бабули раззявы и ее постирушки в тазике, будь она неладна? – И я схватилась руками за огромную, обмотанную кучей бинтов, голову. – Я думала, что меня взяли в заложники бандиты, потом спасал взвод спецназа, а боевую травму я получила, когда закрывала своим телом маленькую девочку, ну или мальчика, на худой конец. А тут такое, даже кому-то рассказать стыдно. – И я чуть не заплакала от злости на бабку-растяпу.
– Ну, это, по крайней мере, это все, что я знаю. И я вам так скажу, вам еще очень повезло, вы остались живы, не потеряли память и рассудок, а в подавляющем большинстве случаев такие травмы приводят к гораздо худшим результатам. Так что вы должны благодарить Бога и врачей, которые
