это же очевидно, разве нет? Очевидно! Вы же слышали его фамилию, – произнес Мюллер с внезапным и отчетливым пренебрежением.
– У него испанская фамилия.
– Да они все одинаковые. Это же совершенно очевидно. Нашей стране это как нож в спину.
– От мексиканцев?
– Мексиканцы – это только кончик ножа.
– Значит, вы ждали того же от Гектора?
– Вы были в тех странах?
– В Латинской Америке?
– В любых странах, где царит жара.
– Боюсь что нет, Карл.
– Дрянные земли, все до последней. Мексика, Никарагуа, Колумбия, Бразилия, Пуэрто-Рико… дрянь, все как одна, и выходцы оттуда дрянь.
– И Гектор?
– Дрянь!
Мюллер уставился на присыпанную пеплом решетку камина с таким лицом, словно дрянь была именно там.
Гурни около минуты молча ждал, чтобы страсть в собеседнике улеглась. Плечи Мюллера постепенно опустились, а хватка на ручках кресла ослабла. Он закрыл глаза.
– Карл?
– Да? – Глаза вновь открылись. Лицо его утратило всякое выражение.
Гурни тихо спросил:
– У вас были причины полагать, что между вашей женой и Флоресом происходит что-то неподобающее?
Мюллер выглядел озадаченным.
– Как, говорите, вас зовут?
– Дэйв. Дэвид Гурни.
– Дэвид! Какое забавное совпадение! Вы знали, что это мое второе имя?
– Нет, Карл, не знал.
– Я – Карл Дэвид Мюллер, – произнес он, глядя куда-то перед собой. – Карл Дэвид. Мама часто говорила: Карл Дэвид Мюллер, а ну ступай в свою комнату. Карл Дэвид Мюллер, ну-ка веди себя хорошо, а не то Санта-Клаус не принесет тебе подарок. Слушай меня хорошенько, Карл Дэвид…
Он поднялся из кресла, выпрямил спину и повторял свое полное имя правдоподобным женским голосом и с таким напором, словно у этого голоса, произносящего его имя, была власть открыть дверь в другой мир. Затем он развернулся и вышел из комнаты.
Гурни услышал, как открывается входная дверь.
Мюллер стоял и держал ее нараспашку.
– Спасибо, что навестили, – произнес Мюллер бесцветным тоном. – Вам пора. Я иногда забываю… вообще-то я не должен пускать людей в дом.
– Благодарю вас, Карл. Спасибо за ваше время, – сказал Гурни. Странный эпизод психотической декомпенсации его озадачил и смутил, но он решил сделать, как Мюллер просит, и не создавать лишнего стресса, а дойти до машины и вызвать медиков.
Но по дороге к машине Гурни подумал, что все же лучше убедиться, что с Мюллером все в порядке. Он вернулся к особняку в надежде убедить хозяина снова пустить его, но дверь оказалась приоткрыта. Гурни на всякий случай все равно постучал. Ответа не последовало. Он заглянул в дом и увидел еще одну приоткрытую дверь. Тогда он зашел в холл и позвал как можно более вежливым голосом:
– Мистер Мюллер? Карл? Это Дэйв. Вы здесь, Карл?
Тишина. Но теперь стало понятно, что жужжащий звук с отчетливыми металлическими нотками,
