способны разогнать туман. Ведь наложились на нее Питер, армейская служба в Карелии, Минусинск и село Восточное под Минусинском, Абакан, Москва, Берлин, Париж, Франкфурт, десятка два городов в России… Воображение рисует картинки то ли действительно бывшего, то ли придуманного, невольно нафантазированного мной.
И чтобы попытаться отделить реальное от придуманного, я решил записать некоторые свои личные воспоминания, факты, вычитанные в книгах о Туве. Может быть, пригодится самому или окажется полезно тем, кто интересуется этим уголком на юге Сибири… Этот уголок – моя родина, от которой я отделен тысячами километров, делами, обязанностями, так называемой ежедневной жизнью, которая держит крепче стальных клещей. А то ли мозгу, то ли душе не прикажешь – что-то там крутит и крутит некую пленку с неясными кадрами и требует навести резкость, замедлить скорость, нажать кое-где стоп-кадр и разглядеть детали.
Какие мои личные воспоминания о Туве? Что меня с ней связывает?..
Как и большинство русских людей, я почти не ведаю о своих предках, даже о бабушках и дедушках мне известно очень мало. Да и ничего удивительного в этом нет: мало кто в советское время рассказывал детям о прошлом своего рода, о судьбах родных – могли привести такие воспоминания к неприятным последствиям (в 1970-е, когда я был ребенком, – к неприятным, а раньше – может быть, и к трагическим).
Знаю, что мой отец родился в Красноярске в 1944 году. Его мать, моя бабушка, Наталья Семеновна, в девичестве Дрянных (из-за фамилии ее брата-фронтовика не хотели принимать в партию), уроженка села Суханово Сухобузимского района Красноярского края, работала в годы войны в одном из красноярских госпиталей медсестрой. Там она познакомилась с тяжелораненым (сквозное ранение груди) Петром Платоновичем Сенчиным. Они поженились, у них родились двое сыновей – мой отец, Валерий, и мой дядя, Геннадий. Дед построил дом в Красноярске, в районе под названием Покровка, там, где стоит на высоком яру символ города – часовня. Дед Петр умер от раны в 1955 году, когда моему отцу было всего одиннадцать лет.
В 2014-м отец тяжело заболел, и его отправили в больницу в Красноярске. Перед операцией мы с ним заехали в его родной район. Отец пытался найти домик, но все оказалось перестроено, никого из знакомых мы не встретили…
Дед Петр, родом из Нальчика (или, скорее всего, из какой-нибудь станицы возле этого города), попал в один из красноярских госпиталей, которые были самыми восточными пунктами санитарной эвакуации, в 1942-м или 1943-м. Сюда направляли безнадежных, непригодных для дальнейшей службы бойцов. Многие умирали от осложнений после ранений – дорога до Красноярска была долгой, во время войны – неделя и больше, но другие выживали, вставали на ноги, казалось, вопреки всему… Когда я прочитал в биографии священника-хирурга Войно-Ясенецкого, какие чудеса он творил в Красноярске в 41–43 годах, мне захотелось верить, что этот замечательный человек спас тогда и моего деда.
Бабу Наташу я помню, родители привозили
