начал немного нервничать. Как можно медленнее дожевав несчастную котлету, я выкинул обёртку в мусорку.
Почему сюжет развивается так стремительно, и Вио так чётко выполняет будто продуманные действия?
– Куда мы идём? – я прервал затянувшееся молчание, начавшее негативно на меня действовать.
Вио загадочно на меня посмотрел и промолчал. Он чувствовал, что я не собирался паниковать, но, видно, кудрявый хотел растянуть интригу.
– Ион, а почему ты стал водителем маршрутки? – неожиданно резко спросил Вио.
Мне слишком часто задавали этот вопрос, поэтому я готов был ответить. К нашей работе народ относился с благодарностью, потому что водители, знающие своё призвание, служили пассажирам. Ведь нам самим ни жарко, ни холодно от того, во сколько мы приедем, но людям, спешащим по делам, каждая минута дорога.
Именно поэтому я мог подготовленно ответить на вопрос Виорела, и ему не удастся загнать меня в угол.
– Я всегда видел в вождении общественного транспорта своё призвание и хотел быть полезным людям тем, что лучше всего у меня получается.
С детства я любил перевозить вещи – сажал в тачку игрушки или живых кошек с собаками, которые могли усидеть, и перевозил их из точки «а» в точку «б». Потом я пошёл в институт и стал профессионально разбираться в механизмах, заставляющих выбранный мною транспорт ехать.
– Ну, хорошо… – кивнув, Виорел медленно, растягивая слова, проговорил куда-то в сторону. – А почему хотя бы не автобус? Почему маршрутка?
Что значило это «хотя бы»?! Это что, какое-то унизительное дело? Непристойное? Без престижа и понтов?
– Потому что моя Аделаида – не просто маршрутка! Это отдельный мир, в который попадает любой в него входящий – открыв дверь, гражданин отныне не именуется привычным социальным клеймом пролетария, а приобретает гордый статус пассажира! И моя Аделаида несёт всех попавших в неё пассажиров к месту назначения! Ты не понимаешь: это дом, в котором тебе все рады и куда тебя впустят в любое время рабочего дня!.. А автобус… это будто сборище… будто место скопления людей, где нет ни своей атмосферы, ни состояния уникальности… понимаешь? Сос-то-я-ни-я! Именно к состоянию стремятся пытливые умы – к тому, что никуда не пропадёт!
Вио смотрел на меня как на чумного.
– Хочешь сказать, что состояния не пропадают?
Он действительно не понимал, о чём я говорю, или просто прикидывался?
– Именно! Состояния вечны, в отличие от эмоций и чувств.
Он расплывчато кивал. Может, Виорелу вовсе не было дела до ответов на им же заданные вопросы. Нужно было лишь как-то занять время.
– Знаешь, Ион, я же человек, как и ты, идейный. Но почему ты в открытую недоволен правительством, как сам изъясняешься, но сам при этом ничего не делаешь?
Я вспыхнул и, разозлившись, бросил:
– Как это – ничего не делаю?
