дал ему этого сделать. Механик кулаком бьет казначея по руке, в которой тот держал нож. Ему мешают Веревка с пилотом, они схватились в объятии. Курт бросается на Анатолия, пытается его душить. На помощь механику приходит пилот. Веревка успевает ударить пилота ножом, касательное ранение приходится в бок. Пилот в горячке бьет кулаком по лицу Курта. Курт сумел устоять на ногах. Аня, спасаясь, бежит в горницу, в дверях сталкивается со Скворцовым, отлетает в сторону и падает на лавку. Чекист, держа в руке пистолет, сразу стреляет в Веревку, и тут же – в казначея. Веревка падает на пол, свернувшись калачиком, дрыгаясь в конвульсиях. Казначей, в горячке, зажав бок рукой, бросается с ножом на чекиста, но получает в грудь очередную пулю и замертво падает. Сильвестр Карпович дрожащим голосом закричал:
– Не стреляйте, не стреляйте!
Скворцов скомандовал:
– Лежать! Не шевелиться! Сергей, подбери пистолет, – обратился к пилоту и выстрелил еще раз в потолок.
Курт от испуга плюхнулся на пол животом, закрыв голову руками.
Пилот взял с пола пистолет, отстегнул у него магазин и снова защелкнул обратно, направив ствол на Курта.
– Полный магазин, вот суки, чуть не убили, – выругался он.
Скворцов продолжил командовать:
– Анатолий, ножи подбери, обыщи их, – посмотрел на Аню: – С вами все в порядке? – она сидела на лавке, поджав под себя ноги, прикрывая лицо руками.
– Тут кровь, я боюсь крови, – слезно проговорила она.
– Успокойтесь, идите в комнату, а лучше во двор.
Аня встала и пошла к двери, не наступая на капли крови.
Веревка шептал сквозь зубы:
– Иконы, иконы…
– Слышите, он говорит про какие-то иконы, – прошептала Аня, обходя Веревку.
Анатолий безразличным голосом ответил:
– У него шок, вот и болтает языком. Пристрелить его, гада, и дело с концом, все руки мне поранил, – и стал проверять одежду у «рыбаков». Проверив, сказал: – Все нормально, оружия нет. Командир, у тебя бок ранен, давай погляжу.
– Терпимо, чуть мне кишки не выпустил, – пилот подошел к Веревке и ногой ударил его в живот, он закряхтел. – Что, больно? Отдохни чуть-чуть, попозже я тебе фонарей навешаю, вместо керосиновой лампы сойдешь?! – придерживая рукой свой раненый бок.
Скворцов громким голосом оглушил избу:
– Кто из вас немец признавайтесь?
– Я немец, – тихим детским голоском ответил Курт.
– Предупреждаю, будешь врать, пристрелю как собаку. Я сотрудник МГБ, знакома тебе эта организация? А? Я спрашиваю, знакома?
– Я-я, – Курт от страха еле выдавил слово на немецком языке.
– Что мямлишь, от страха забыл русский язык? Кто такой? Говори живо, – толкнув его ногой в плечо.
– Я военнопленный сбежал из лагеря, а это начальник лагеря, – и рукой показал на Сильвестра Карповича.
– Лежи
