Сколько у него уже жертв собралось? Я насчитала сорок восемь! Я, как вы заметили, не профессионал, но в силах понять, что у вас на него ровным счётом ничего.
***
Равненская заходит, почти врывается в кабинет начальника и с ходу начинает разговор раздражённым тоном голоса.
– При всем уважении, Алексей Дмитриевич, как вы допустили эту девочку к расследованию?
– Елена, знаю, она может быть заносчивой. После смерти родителей её воспитывала бабушка, которая, жалея её, позволяла почти всё. Но постарайся узнать её поближе, она не плохой человек.
– Я ей искренне сочувствую. Но, по-моему, она просто избалованная девчонка, которая решила сыграть в детектива.
– Согласен, избалованность в ней есть. Но в целом она довольно приятный человек.
– Довольный? Ха! – Равненская с ещё большим рвением и громким голосом принимается доказывать свою точку зрения. – Вы же слышали, каким тоном она разговаривает. А эти её уверенные высказывания с самодовольным лицом! Приятные люди так не разговаривают!
– А как они разговаривают? – Голос Алексея Дмитриевича ровный, а в лёгкой улыбке предвкушение скорой победы в этом споре.
– Вежливо.
– Прямо как ты сейчас?
Равненская то открывает рот, то закрывает его, пытаясь построить ответ так, чтобы он хоть отдалённо напоминал разумный аргумент.
– У меня есть причина. – Отвечает уже более спокойно. – Эта девчонка ворвалась в мою команду в такой важный день и раздаёт команды.
– Елена, я понимаю, тебе кажется, что она подрывает твой авторитет. Я поговорю с ней и скажу, что босс – ты. Но постарайся с ней поладить. Поверь, она способна нам помочь.
– И как она нам поможет?
– Понимаешь, я знаю её с детства, мы дружили с её отцом. И лет так с пятнадцати она начала просить меня допустить её к расследованию. Естественно, я не мог этого сделать, она ведь ещё ребёнок, а это слишком жестокое дело. Но она не отставала. Сама видишь, какой заносчивой и настырной может быть Элина. Грубо отказать мне не давало уважение к дружбе с её отцом. И тогда я время от времени начал давать ей не столь страшные дела, естественно, втайне от начальства. Сказал, что если ей удастся их раскрыть, в восемнадцать я допущу её к расследованию дела психолога. Сначала это был способ просто угомонить её, чтобы она перестала просить меня расследовать дело психолога. Я думал, что зайдя в тупик по тем делам, у неё поубавится энтузиазма заниматься серийным убийством. Но, представляешь, она их раскрыла! Все пять дел, которые я ей дал! На работе я выдавал её мысли за свои, и мы ловили убийцу. И вот сегодня, в день её восемнадцатилетия, она позвонила мне аж в шесть утра, чтобы убедиться, что я сдержу обещание. Может она и решила сыграть в детектива, но у неё хорошо получается. – Алексей Дмитриевич закончил рассказ, сел за свой стол, строго посмотрел на подчинённую и добавил, – но это между нами, Елена!
– И что это за дела?
– Она раскрыла пять дел, самое сложное из которых – Пиковая дама.
– Подождите,
