ри дня в моей жизни. Все пошло не по плану, но я выполнил ваше поручение.
***
Быть советником царя – не простая задача. Это на первый взгляд, кажется, что жизнь во дворце сладкая сказка. И даже, несмотря на то, что царство наше сказочное, жизнь во дворце – не сказка. Одни бояре чего стоят – эти расхитители царской казны и дня не проживут без какой-нибудь пакости. Но рассказ конечно не об этом.
Завелся, значит, в нашем царстве змей-Горыныч. Когда в царстве пренебрегают чистотой пещер – в них обязательно заводится Горыныч. А я советовал нашему батюшке царю выделить дворника для уборки местных пещер. Но, ладно, рассказ не об этом. В общем, ничего хорошего от этого змея мы не ждали. А супостат записался, значит, на прием к царю, в очереди отсидел и говорит нашему гаранту конституции: «Не буду я ваше царство терроризировать. Соседние государства буду грабить, а ваша пещера для меня чем-то вроде оффшора будет. Сокровища в ней буду хранить, но не дай бог кому-нибудь на него позариться».
Прошло с тех пор несколько лет. Стал Горыныч уважаемым гражданином нашего государства. Ни один бал без его персоны не обходился. Да вот душила жаба нашего царя, пещера-то чуть не лопалась от сокровищ. Вызвал он меня к себе на прием и говорит: «Горыныча надо из нашего царства выгнать, да так, чтобы сокровища свои он нам оставил! Так что советуй мне свой гениальный план». Начал, было, я царя отговаривать, да сокровищ много в пещере скопилось. Вот и посоветовал против змея Нюрку использовать.
Тут надо про Нюрку немного рассказать. Нюрка – баба добротная, вдова сорока лет от роду. Да характер у нее суровый. Мужа ее Иваном звали, солдатом нашим служил. Так он от суровой жены своей во все конфликты государственные ввязывался, даже когда не просили. С Кощеем как-то силой мериться, пошел. А я ведь говорил ему, что не царевич он с Кощеем тягаться. Да Нюрку Иван видно больше Кощея боялся, вот и пал смертью храбрых. Подумал я, значит, женить Горыныча на Нюрке. Долго змей проклятый такого брака не выдержит.
С одной стороны дело не хитрое, с другой – опасное. И я сейчас не о Горыныче, он хоть и огнедышащий, да мужик нормальный. Самая опасная в этом деле Нюрка. Хотел я к ней переговорщиков отправить, да дураков не нашлось. Пришлось самому идти. Тут то и начинается страшная сказочка…
***
Смеркалось, (понимаю, что штамп, да ведь на самом деле смеркалось). А в это время хата Нюрки особенно зловеще выглядит. Стучусь, я значит, двери открываю, а она мне сразу: «Мясо хочу!». И знаете, очень страшно в этот момент стало. Говорю ей: «Не вкусный я – слишком долго на государевой службе служил. А тот, кто долго батюшке царю служит – очень горький на вкус. Это я как эксперт говорю, недаром наши дипломаты не пользуются спросом в людоедовых странах!». А баба эта как топнет ногой и говорит: «Ты мне зубы не заговаривай, а живо мне трех баранов неси, а то получишь у меня промеж глаз». Ничего не поделаешь, пришлось идти на царские фермы.
Сразу скажу, что смотреть на Нюрку, поедающую баранов, удовольствие не из приятных, да, вот, добреет она в это время. Описал я ей все достоинства Горыныча. Говорю, что и богатый он и знаменитый. А Нюрка спрашивает: «Симпатичный мужик-то, емтот, Горыныч». «Горыныч, – говорю, – мужик хоть куда! Троих стоит!». «Тогда пойдем, – отвечает Нюрка, – жениться!».
В общем, подошли мы к пещере Горыныча. А нюх у этого Горыныча как у собаки. «Так, – говорит, – если сейчас не смоетесь отсюда – будет у меня шашлык на ужин!». Нюрке за словом в карман лезть не надо: «Сейчас, – говорит, – если кто-то хайло свое трехпалубное не закроет – будет у меня сумочка крокодиловая!». Ну, все, думаю, брак не удался. А змеюка эта и говорит: «Нравишься ты мне, баба мерзкая, сто государств облетел, сто принцесс захавал, а таких шикарных баб не видывал!». «И ты мне нравишься, змеюка сволочная, – отвечает Нюрка. – Так и быть – выйду за тебя замуж!». И думал, я было, во дворец свинтить, да Горыныч говорит: «По древним традициям рода Горынычей, свахи живут в доме молодых в качестве домашних питомцев. У меня и клетка для тебя имеется!». Вот тогда я и понял что, попал…
Соломку мне, значит, в клетке постелили и лоток поставили. Ну, думаю, и на том спасибо. А если еще и кормить будут – чем не курорт? Оно, ведь, на царя работать – с ума можно сойти. До пенсии вряд ли доживешь. А тут тебе, понимаешь ли, полный уход.
Шел третий день моего животного состояния. Лежу – щи из миски лакаю, а Нюрка и говорит Горынычу: «Иди жрать, змеюка сволочная!». А Горыныч ей отвечает: «Иду, баба мерзкая!». Впрочем, как всегда, да только разговор у них не задался за обедом. «Хочу шубу новую!», – говорит Нюрка. «Зачем тебе шуба, баба мерзкая? – спрашивает Горыныч. – Все равно дома сидишь, щи противные варишь, которые я люблю!». А Нюрка не унимается: «Я для тебя только повариха да уборщица за твоим попугайчиком!». Попугайчиком она меня назвала. «Не правда! – возразил ей змей Горыныч. – Люблю я тебя, баба мерзкая!». «Купи мне шубу!» – не унимается Нюрка. «Да ничего ты не понимаешь, баба мерзкая! Не могу я тратить свои сокровища! Только собирать и копить! Я ведь даже еду в магазине не покупаю – мне ее из уважения продавцы
