Сейчас он придет к вам, – сказала она, появляясь в дверях. – Он плачет и боится вас. Сами вы его турните, как следует, и поругайте хорошенько, а я уж потом с ним разделаюсь. Только вы, Вениамин Михайлыч, уж не очень…
Сзади показалось заплаканное лицо Васи.
Вася стоял перед студентом и уж ревел в голос. Мать опять показалась на террасе.
– Не смей плакать, безобразник! Садись и учись! – крикнула на Васю она, размахнулась, чтобы дать ему подзатыльник, но тотчас же остановила руку, когда довела ее до головы его, и только толкнула Васю в затылок. – Ведь эдакий мерзкий мальчишка! А все оттого, что с сорванцами, дьяконскими мальчишками, водится.
– Ох, барыня! – проговорила горничная Афимья. – Дьяконские сорванцы хороши, но Вася и их чему угодно научит.
– Молчи! Не твое дело! Ты знай ягоды чисти! – огрызнулась на нее Матерницкая.
Вася сел к столу, но продолжал плакать, всхлипывая.
– Что ж ты, невежа, с учителем-то своим не здороваешься! Эдакое дерево! – продолжала мать.
Вася вскочил, шаркнул ножкой и проговорил:
– Здравствуйте, Вениамин Михайлыч.
– Садитесь. Не желаю я от вас сегодня никаких любезностей, – сердито сказал студент.
– Вот так, вот так… хорошенько его. А я пойду варенье варить, – пробормотала Матерницкая и удалилась с террасы.
Вася раскрывал тетрадь в синей обложке, разрисованной им чертиками. Студент начал выговор:
– Скажите, пожалуйста, Вася, какое вы имели право писать от моего имени письмо вашей Афимье?
– Это не я. Это дьяконский Сережка, – послышался сквозь всхлипывания ответ.
– Вздор! В письме ваша рука, ваша неграмотность и ваши кляксы, так как же вы смеете отпираться? Сознайтесь, а то хуже будет. Вы писали?
– Я, – еле выговорил Вася. – Но только Сережка меня научил. Он и диктовал мне.
– Для чего же вы его слушались?
– Как же мне его не слушаться! Он побьет меня. Он сильный… Он гимназист… Я написал и не хотел посылать, а он вырвал у меня письмо и отдал его мальчишке Панкратке, чтобы тот снес нашей Афимье.
– Да, да… Панкратка, сотского сын, мне и принес письмо, – подтвердила горничная Афимья.
– Ну, а мне, мне какое вы имели право писать от имени какой-то Вари?
– Простите, Вениамин Михайлыч. Никогда больше не буду… – выговорил сквозь слезы Вася.
– Это тоже дьяконский сын Сережка? – насмешливо спрашивал студент.
– Сережка… Он говорит: «Пиши, пиши… Напишем, а я пошлю».
– Должно быть, тоже дьяконский Сережка и в комнату к вашей сестре забрался и утащил у нее розовые бумажки и конверты? Ведь письма, как оказалось, написаны на бумаге вашей сестры Варвары Петровны. Тоже Сережка?
Вася помолчал и отвечал:
– Он говорит: «Давай бумаги и конвертов», а у меня бумаги и конвертов не было, вот я…
– Слушайте… – строго начал студент. – Вы совершили кражу и подлог…
