приходили по вашу душу, Дмитрий Анатольевич, – сообщила я, вернувшись к машине. – Мехман Абдулаевич прав, вам следует быть предельно осторожным. Кому-то срочно требуется отправить вас на тот свет.
– Совершенно не понимаю – что происходит? – произнес Степанов. – Чертовщина какая-то!
– Может, Дмитрий Анатольевич, у вас появились проблемы, не имеющие отношения к смерти жены? – поинтересовалась я.
– Может быть. Но сначала я должен расквитаться за Елену. А потом уже все остальное. Пока я не отомщу за смерть жены, собственная жизнь мне безразлична.
Степанов без конца твердил одно и то же. Это уже начинало меня раздражать.
– А может, все это взаимосвязано, – резонно заметила я. – Вы ведь не в курсе, какие дела и с кем имела в последнее время ваша жена? В конце-то концов, если вас убьют, мстить за Елену Руслановну будет некому. Вы подумали об этом?
Дмитрий Анатольевич почесал затылок со словами:
– Пожалуй, вы правы, Евгения Максимовна.
Дмитрия Анатольевича Степанова было не узнать. Теперь он походил на некую маргинальную личность, в прошлом ведущую полуинтеллигентный-полубогемный образ жизни, а ныне опустившуюся на самое дно российского общества. Мятые брюки, всклокоченные волосы… В общем, видок у него получился впечатляющий, дающий богатую пищу воображению. Я просто залюбовалась рубашечкой, которую собственноручно поваляла в пыли. Оставалось сменить гардероб и мне, а также вооружиться фотоаппаратом.
…Тетушка, напекшая две огромные тарелки пирожков с картофелем, только охала да ахала, наблюдая за мной, внезапно воспылавшей страстью к бомжовской моде.
– Ты хоть пирожков-то с собой возьми, Женечка! – почти умоляла она.
– Угу, – отвечала я, запихивая очередной пирожок в рот.
Дмитрий Анатольевич взирал на эту сцену, и впервые за последние дни его губы тронула легкая улыбка.
– Вы бы хоть объяснили, к чему весь этот маскарад! – сокрушалась тетушка, склонившись надо мной, занятой превращением почти новых джинсов в нечто драное и лохматое.
– Потом, тетушка, потом! Сейчас времени нет.
В лежавшей на диване дамской сумочке, которую я тоже хорошенько потрепала, покоился драгоценный фотоаппарат. Он был выполнен в виде пачки сигарет «Золотая Ява».
Если бы умудренный опытом человек взглянул на кружочек, образованный буквой «Я», от его глаз не укрылся бы стеклянный блеск объектива. Сенсорные участки на корпусе фотоаппарата позволяли сделать снимок одним легким прикосновением пальца. Потрясающая штучка!
Наконец я была полностью экипирована. Я сделала знак Степанову, и мы направились к выходу.
– А сувениры-то? Сувениры привезла? – закричала моя милая тетушка вдогонку.
Но ответа она так и не услышала – я к тому времени уже стояла в дверях.
– Извини, тетушка, я страшно спешу, мы с тобой еще обязательно поговорим! –
