как и то, что действует он в одиночку.
– Почему разведен? – Виктория быстро управилась со вторым пирожным, и теперь ничто не отвлекало ее от разговора.
– Начнем с того, почему одинок, – усмехнулась Яна Ринатовна. – Хотя похищения и происходят со значительными интервалами, но очевидно, что каждому из них предшествует тщательная подготовительная работа, как по поиску подходящих под его параметры жертв, так и по отработке путей отхода при передаче денег. То есть фактически он уже два года кочует по стране, возможно лишь иногда появляясь в том месте, которое он условно может считать своим домом. Вряд ли это возможно при сохранении полноценной семьи. Если так и если считать верными предположения о том, что это бывший силовик, то мы имеем мужчину лет сорока, очевидно, офицера, не ниже майора. Это, знаете ли, завидный мужчина. Офицеры всегда в нашем обществе пользовались повышенным вниманием. Я вот, кстати, смотрю, а колечка на пальчике у вас нет. Удивительно, такая милая девушка в окружении стольких мужчин и вдруг одинока.
Крылова смущенно покраснела.
– Не совсем так. – Она взяла в руки пустую чашку, покрутила ее и вновь поставила на место. – Возможно, зимой что-то изменится.
– Уже есть избранник? – обрадовалась Яна Ринатовна. – Это замечательно, Вика! Наверняка какой-нибудь бравый оперативник. Я угадала?
Окончательно смущенная, Виктория лишь кивнула. Яна Ринатовна мягко коснулась ее руки.
– Ну что вы так засмущались? В этом же нет ничего зазорного. Любой человек, а уж тем более женщина, создан прежде всего для того, чтобы любить и быть любимым. Ну а попутно, коли есть время и настроение, может заниматься раскрытием преступлений. Так вот, если он бывший офицер, то вероятность того, что он не был женат, ничтожна. Скорее всего, раз он был женат и возраст уже не столь юн, то есть и дети или хотя бы ребенок. Но здесь мы уже углубляемся в столь гипотетическую область, что вероятность правильных предположений близка к угадыванию. И тем не менее. Взрослый, сложившийся мужчина, не принадлежащий изначально к криминальному миру, начинает совершать одно за другим преступления, причем преступления жесткие, даже жестокие, которые в итоге приводят к убийству. Понимаете, о чем я? Должен быть какой-то побудительный мотив для подобного перерождения, триггер.
– И вы предполагаете, что это может быть связано с его собственным ребенком? – Крылова заинтересованно подалась вперед.
– Утверждать этого нельзя, – Яна Ринатовна с сожалением покачала головой, – все, что мы видим, – лишь проекция, тень, причем искаженная, некоего события, которое послужило толчком, позволило этому человеку совершать преступления.
– Позволило? – удивилась Крылова.
– Да, именно позволило. Каждый человек в той или иной степени готов совершить действия, выходящие за рамки общепринятых норм. Однако в нас с раннего возраста закладываются множество сдерживающих барьеров. Это моральные нормы
