наступление, но и нанести больший урон противнику.
Немецкие танки не шли в атаку без пехоты и без поддержки авиации. На поле боя не заметно было доблести немецких танкистов, их смелости и быстроты действий, о которых писали зарубежные газеты.
Немецкая пехота была сильна своим автоматическим огнем, но быстрого движения на поле боя и решительной атаки я не видел. Наступая, немецкие пехотинцы не жалели патронов, но стреляли часто попусту.
27 июля, когда один полк 112-й дивизии перешел в контратаку на хутор Ново-Максимовский, пехота противника вообще не приняла боя и отступила. И только на другой день, 28 июля, когда подошли танковые части, она вступила в бой за позиции, которые накануне оставила без боя.
Передний край гитлеровцев, в особенности ночью, был прекрасно виден, он обозначался трассирующими пулями и ракетами всех цветов. Казалось, они либо боятся темноты, либо скучают без стрельбы.
Маневр войск противника хорошо прослеживался по автомобильным колоннам, двигавшимся по степи с зажженными фарами.
Наиболее четко работала в бою авиация противника. Связь и взаимодействие авиации с наземными войсками у противника были отработаны. Чувствовалось, что фашистским летчикам знакома тактика своих и наших наземных войск.
Как только под нашим артиллерийским или ружейно-пулеметным огнем залегала пехота, вскоре появлялась немецкая авиация. Пикирующие бомбардировщики, построив замкнутый круг, атаковывали наши боевые порядки и артиллерийские позиции.
Таковы были мои первые выводы о тактике противника. Наблюдать врага, изучать его сильные и слабые стороны, знать его повадки – значит драться с ним с открытыми глазами, ловить его промахи и не подставлять свои слабые места под опасный удар.
Начиная с 26 июля и до конца месяца боевые действия наших частей шли в основном на правом фланге армии – в районе Большая Осиновка, Ерицкий, Верхне-Чирская. На этом участке противник стремился прорваться через боевые порядки 229-й и 112-й дивизий на северо-восток и выйти в тыл 62-й армии, к переправам через Дон в районе Логовский и Калач.
Все это время я находился на наблюдательном пункте на высоте севернее разъезда Рычковский и имел непосредственную связь с командирами 229-й и 112-й дивизий и через штаб армии с остальными войсками.
Бои шли с переменным успехом. Несколько дней противник бросал в атаки части 51-го армейского корпуса, усиленного танками. В отдельные дни одновременно наступало до ста танков, а мы имели на этом участке только десять. Однако наши части, особенно 112-я дивизия, отразив натиск, сами переходили в контратаки.
Так продолжалось пять дней. Ранним утром 31 июля полки 229-й и 112-й дивизий при поддержке тех же десяти танков и авиации перешли в контратаку и отбросили противника за реку Чир. Вечером того же дня была перехвачена радиограмма. «Части 51-го армейского корпуса, переправившиеся через реку Чир у Суровикино, были разбиты», – доносил в свой
