например лишний раз улыбались бы им, – не жалея их, а просто предлагая скромное утешение.
Через две недели пребывания дома мы понимаем главное: жизнь коротка – и мы с Ювалем выбираем счастье. Мы цепляемся за нашу любовь друг к другу. Мы летим в Нью-Йорк, потому что он на другом конце света, далеко от сочувственных взглядов добрых людей. Мы надеемся, что перестанем жалеть себя и вспомним о величайшей истине: мы можем пережить наше горе, наша душевная близость принесет нам огромное счастье, а счастье – это выбор, который мы делаем каждый день.
Три недели мы гуляли по Нью-Йорку, тратили деньги и любили друг друга. И это сработало. Год спустя, 9 марта, родился Эяль – три килограмма двести шестьдесят граммов счастья. А когда я впервые взяла его на руки, живого и хныкающего, я попрощалась и с моими умершими детьми. Они были со мной, в моем сердце. Я плакала от радости, которую подарила мне эта встреча, и от скорби, которая означала расставание с теми, другими детьми. Я плакала, потому что победила, и оплакивала тех, кого потеряла. Но прежде всего я плакала потому, что плакал мой сын, и это было так прекрасно – слышать плач ребенка в родильном зале.
Когда ребенок не плачет, тишина подобна грому, а не безмолвию. В душе матери, оплакивающей свою умершую мечту, свои пустые руки и надежды на встречу, которым не суждено сбыться, есть все что угодно, кроме тишины. Я не знаю, почему это случилось со мной, но я точно знаю, что произошло благодаря всему случившемуся. Я знаю, что горе еще больше сблизило нас с мужем и помогло нам взрастить новую любовь, и эта любовь выдержала один из тяжелейших ударов, которые судьба может нанести двадцативосьмилетним супругам.
Я знаю, что мы выстрадали право на жизнь, обрели способность сопереживать, научились верить и быть сильными. Произошедшая трагедия сделала нас теми родителями, какими мы сегодня стали. Я знаю, что трое детей, которые умерли в моей утробе, изменили меня, и теперь я совсем иначе отношусь к воспитанию своих пятерых детей. Знаю, что ради них я справляюсь с ежедневными трудностями материнства, и благодарю судьбу за каждый брошенный мне вызов. Знаю, что мне дарована честь по-настоящему ценить плач ребенка и вообще любые слезы, потому что я была там, где дети никогда не плачут.
Этот горький опыт по-прежнему живет в моей душе, в ее укромном уголке. В очень важном месте, которое напоминает мне, что нужно радоваться жизни; но здесь же и глубоко сокрытая, незаживающая рана, пылающая от тоски по младенцам, с которыми мне не суждено было встретиться. Эта часть моей души не исчезла, я сохранила ее и просто закрыла входную дверь. Когда я вижу женщину с коляской для близнецов, я думаю о своей разбитой мечте и мысленно обнимаю себя, а потом возвращаюсь домой, включаю очень громкую музыку и танцую с детьми на нашей кухне, потому что дети и тишина несовместимы.
Глава 3. Ваш ребенок – не ваша визитная карточка. Дети рождаются не ради того, чтобы осчастливить нас или стать поводом для нашей гордости
