укреплённых городов как Переяславль, но были небольшие города и села, в которых тоже оставалось довольно много богатой добычи.
Трехтысячная армия степных воинов, разозленных неудачей у стен Переяславля, смела всякое упоминание от нескольких десятков селений, после чего разграбили и полностью сожгли несколько небольших городов, лежащих на их пути. Двое суток продолжалась безжалостная сеча, при которой кыпчаки лишили жизни несколько тысяч человек, а тысячи женщин, детей и ремесленников взяли в плен. Тысячи голов скота, десятки, а то и сотни килограмм всевозможной посуды, оружие, инструменты для земледелия и скотоводства, а также множество всякой другой утвари взваливались на большие телеги.
Довольные богатствами, добытыми в окрестностях Баруча, орды Кончака и Кобяка двинулись в дорогу, направляясь обратно к степи. Движение было медленным, поскольку все повозки были забиты золотом, серебром, медью, железом, шкурами животных и различными вещами. Также движение сильно замедлялось множеством рабов, которые не могли двигаться быстро. На округу быстро наступала ночь. Холодный воздух пронизывал собой всех живых существ в округе. Все, как воины, так и пленные устали и хотели отдохнуть, однако сигнала от ханов об остановке все никак не поступало, потому приходилось продолжать движение в полумраке наступающей холодной ночи.
– А не плохо мы вышли в поход, – с довольной улыбкой сказал Кобяк мирно двигаясь верхом на своей кобыле.
– Не то, что мне хотелось бы, – с досадой ответил Кончак, – я ждал победы над Переяславлем, а не над какими-то Баручами или Сребрами…
– Мы разорили много земель наглого князя Всеволода, чем тебе не месть за прошлые неудачи наших предков и смерть твоих людей, погибших в бою?
– Мне нужна была его голова! – злобно прорычал Кончак, но стараясь взять себя в руки он глубоко вздохнул и через некоторое время продолжил:
– Но, может быть оно и к лучшему что его голова не слетела с плеч. Если Тенгри не позволил нам взять город, значит еще не время…
Не успел закончить Кончак свои слова как вокруг их армии послышались дикие крики и шум оружия.
– Засада! О великий Тенгри, засада! – закричал Кобяк хватаясь за свою саблю и быстро направляясь назад, ближе к своей орде.
Кончак, уже привыкший к темноте окутавшей поля, хорошо увидел множество дружинников и русской кавалерии, направляющиеся к ним с права и с лева. Ничего не оставалось, как только принять неравный бой. Понимая, что зажатые в клещи конные воска кыпчаков не смогут показать свою силу, Кончак бросился к своим начальникам, приказывая бросать награбленное и рабов.
Русичи устроили настоящую суматоху. Не было известно, сколько их всего, но было понятно, что нападавшие грамотно распределили силы, позволив ордам войти на поле между двумя лесными массивами, откуда и ударили подготовленные и свежие дружины русских князей, хорошо спланировавших
