за него Ибрагим. – И в то, что она хочет примирения, как было написано в сопроводительном письме. – Эмир оперся руками на стол, возле которого стоял, и внимательно посмотрел в теперь уже непроницаемые глаза Мурада паши. – Дикая Пчела. Мою мачеху следовало казнить вместе с ее главным сообщником, Бехрамом пашой, как и эмирана Касыма. Но я этого не сделал. Я не смог пролить кровь моего брата. И Зейлиха жива только лишь потому, что она его мать. Она вне закона, вычеркнута из семьи и династии. Если эта Лейла ханым, – перед мысленным взором вновь пронеслись усыпанное веснушками личико с печальными глазами цвета спелого ореха, мягкие медового цвета волосы под скромным светлым покрывалом и тонкие запястья, выглядывающие из рукавов, – действительно орудие моей мачехи, то я лично отрублю ей голову. А если нет – она имеет такое же право попасть в список десяти выбранных претенденток, как и несчастная Фирузе ханым.
Мурад паша невозмутимо выслушал речь Ибрагима, и только в конце по его губам скользнула еле заметная улыбка.
– Я вас понял, повелитель. Что ж, Лейла ханым поедет вместе со всеми к Небесному Колодцу, чтобы ожидать выбора Мелек эмирын и одобрения эмира Ибрагима хазретлери эфенди. А ваш покорный слуга присмотрит за ней. Усиленная охрана будет обеспечена, вокруг оазиса мы выставим оцепление янычар.
– Мурад паша, – тяжело вздохнул Ибрагим, садясь за стол. – Тебе не кажется, что оцепление это уже лишнее?
Первый Визирь молчал, и это не понравилось молодому эмиру. Он уже привык, что совет дивана, большей частью обновленный после смерти отца и последовавших за ней кровавых событий, считает своим долгом относиться к неопытному эмиру с некоторой долей снисходительности, а то и поучать его. Последнее время это происходило все реже. Ибрагим уже не был тем неуверенным молодым человеком, который занял престол в стране, охваченной смутой.
– Мурад паша, что ты скрываешь от меня? – прямо спросил Ибрагим.
– Халиль хан прислал весть из вилайета Ешилчим, – медленно, словно обдумывая каждое слово, начал говорить Первый Визирь. – Я не хотел тревожить вас, пока не закончится сватовство, повелитель, но если вы так настаиваете на Лейле ханым… – Он снова поджал губы, а на лице резко обозначились носогубные складки. – С тех пор, как вы назначили шахом Халиля хана, в Ешилчиме неспокойно. Местные беи недовольны им, они привыкли к потомственным наместникам, которые правили вилайетом долгое время. Некоторые беи сватались к Лейле ханым, единственной дочери покойного шаха, но безуспешно. Халиль хан полагает, что их недовольство подогревает Зейлиха ханым.
– У него есть доказательства? – резко спросил Ибрагим. Вот только бурлений на задворках страны ему не хватало. – Или он просто не в силах наладить отношения с беями?
– Только подозрения, повелитель. И если бы не ситуация с Лейлой ханым, я бы не обратил на донесение внимания. Халиль хан тяжелый человек. – И Первый Визирь пожал плечами.
Ибрагим продолжал внимательно смотреть
