на меня как на дуру и устало объяснила:
– Сначала ешь, вечером испражняешься вон в тот угол. После этого получаешь свою еду. И так до завтра. Они потом это моют, обжаривают и продают как деликатес. Янтарный кофе. А красивое у тебя платье, мне бы так пошел этот оттенок.
И тут я заметила, что моя собеседница тоже была рыжей, и Саша тоже, и парень рядом с ним… И все они в этой комнате были рыжими. Все, кто каждый день делал «Янтарный кофе».
Она умерла
Надя проснулась ближе к обеду. Было воскресенье. Спешить некуда. Надя пощурилась на уже полуденное солнце и покрепче обняла подушку. Захотелось кофе. Надя медленно встала и пошла на кухню, накинув на лиловую ночнушку розовый пеньюар. На кухне она какое-то время сражалась с плитой, наконец огонек зажёгся. Надя засыпала кофе в турку, залила водой и стала ждать. Замечталась. Кофе вскипел и разбежался по плите. Надя улыбнулась и вылила остатки кофе в маленькую чашечку.
Аккуратно обняв её пальцами обеих рук, она уселась за стол. «Позвоню маме?» – подумала она. И набрала её номер. Длинный гудки. Никто не берёт.
«Странно, мама должна была быть дома. Ладно», – Надя решила позвонить попозже.
Может тёте Маше пока? Маша тоже не брала трубку.
Надя допила кофе, поставила чашку в раковину и пошла в душ. После душа она замотала волосы в синий полотенчик и намазала лицо кокосовой маской от морщин.
Ещё раз набрала маме. Длинные гудки.
Попробовала папу – не берёт.
«Куда же все подевались?»
Хотелось поболтать. Надя перебрала всех подружек. И Лину, и Лизоньку, и Полину, и Риту, и Алёну, и Жасмин… Трубку никто не взял.
Надя раскрутила полотенце, посушила волосы, смыла маску, намазала лицо жирным кремом и включила радио. Передавали прогноз погоды, а потом поставили песню Эрика Клэптона про рай.
Надя подошла к холодильнику. Задумчиво посмотрев в него, она не нашла ничего интересного и переместилась к кухонному шкафу. Оттуда Надя вытащила хлеб и арахисовое масло. Сделала два бутерброда и снова села за стол.
«Позвоню хоть Серёге?»
Серёга не брал.
Надя весь день провела дома. Полчаса занималась аэробикой, потом листала журнал, потом покрасила ногти, снова вздремнула, проснулась, отварила рису, съела его ложкой прямо из кастрюли, посмотрела три серии сериала про роман в больнице, заметила, что смазала ноготь, смыла его и перекрасила.
Ближе к вечеру Надя снова попробовала позвонить. Мама и папа не брали, тётя Маша тоже. Серёга, Лина, Лизонька, Полина, Рита, Алёна, Жасмин – у всех только длинные гудки.
Надя недоумевала. Перед сном она открыла Вконтакте. Обычно на выходных она делает «диджитал детокс» – старается не залезать в социальные сети. Но ведь вечер воскресенья, это уже почти не выходной. Так что можно.
Тут Наде стало тревожно. Замелькали посты всех друзей. Странные. Грустные. Непонятные. И мама, и папа, и тётя Маша, и Лина, и Лизонька, и Полина, и Рита, и Алёна, и Жасмин, и даже Серёга
