и в основе античной Руси, лежит индивидуальное крестьянское хозяйство. Мы считали и считаем его совершеннейшим типом хозяйственной деятельности. В нем человек противопоставлен природе, в нем труд приходит в творческое соприкосновение со всеми силами космоса и создает новые формы бытия. Каждый работник – творец, каждое проявление его индивидуальности – искусство труда[139].
Чрезвычайно важным является это принципиальное подчеркивание Чаяновым значения именно индивидуального (а не общинного!) крестьянского хозяйства. В крестьянской утопии Чаянова община вообще не упоминается ни разу. Зато часто упоминаются кооперативы, гибко интегрирующие отдельные крестьянские хозяйства в громадную крестьянско-кооперативную систему этой страны.
Победа индустриального общества на Марсе была достигнута путем реализации долговременного плана тотального строительства каналов, преобразовавших рационально социалистическим образом экономику и экологию всей планеты. Создание крестьянской России произошло через осуществление программы тотального разрушения городов и трансформацию их в своеобразные социальные узлы связей гражданского крестьянско-кооперативного социума. В результате перед читателем открывается картина страны, преодолевшей фундаментальное противоречие между городом и селом со стороны активной экспансии села:
Деревня приняла необычный для сельских поселений вид. Вся страна образует теперь кругом Москвы на сотни верст сплошное сельскохозяйственное поселение, прерываемое квадратами общественных лесов, полосами кооперативных выгонов и огромными климатическими парками.
В районах хуторского расселения, где семейный надел составляет 3-4 десятины, крестьянские дома на протяжении многих десятков верст стоят почти рядом друг с другом, и только распространенные теперь плотные кулисы тутовых и фруктовых деревьев закрывают одно строение от другого. В сущности, теперь пора бросить старомодное деление на город и деревню, ибо мы имеем только более сгущенный или более разреженный тип поселения того же самого земледельческого населения. ‹…›
Вы видите группы зданий ‹…› несколько выделяющихся по своим размерам. Это – «городища», как принято их теперь называть. Местная школа, библиотека, зал для спектаклей и танцев и прочие общественные учреждения. Маленький социальный узел. Теперешние города такие же социальные узлы той же сельской жизни, только больших размеров[140].
Инженер Мэнни и экономист Мен
После аналитического описания особенностей двух утопических стран – марсианской и московской – перейдем к анализу образов и судеб главных героев богдановского и чаяновского произведений в логике описываемых утопических культур. Любопытно, что в самих корнях имен героев – марсианско-земного Мэнни и московско-«американского» Мена – обнаруживаются английские лингвистические и смысловые
