заданий у меня были сотни и тысячи. После «промывки мозгов» я стал послушной куклой Владыки.
Однако, несмотря на всю мощь этого создания, несмотря на всю его власть, невероятную магию, несмотря на все звёздные системы в подчинении он, как и любой другой организм с самосознанием, испытывал чувства.
И одним из них было любопытство.
Владыке было интересно встречать нечто необычное. Он даже собирал… Коллекцию, и всегда старался отыскать для неё самые невероятные экземпляры.
Одним из таких «экспонатов» стал я.
Вечно молодой вор с изрядным запасом везения и огромным опытом. Конечно, именно невозможность постареть привлекла Владыку в первую очередь, а не мои профессиональные навыки и эфемерное чувство собственной удачи.
Которое меня подвело в нашем последнем деле…
Лишь спустя несколько сотен лет я понял, почему Анкх просто не попросил Владыку уничтожить куб.
Тот использовал, изучал и собирал всё, что касалось Предтеч. А так как о кубе он ничего не знал, то наверняка решил бы для начала его исследовать. Риск, по словам мироходца, был велик, так что… Мы не попытались договориться. И всё случилось так, как случилось.
Как бы там ни было, спустя довольно долгое время, после массы жестоких пыток, физических и ментальных, экспериментов над организмом и «перековки» сознания, повелитель нескольких галактик отчего-то решил, что моего предыдущего «Я» больше нет – и сделал меня одним из своих рабов.
Через какое-то время я догадался, почему он так подумал
От Кальна как личности на самом деле почти ничего не осталось. Вся моя память была извлечена, всё сознание – переформатировано. Внутри не было ничего, что делало бы меня тем, кем я являлся до встречи с Владыкой.
Ничего моего, но…
Зато имелась частичка Сандры.
Где-то в глубине изуродованной души, или даже глубже, я тщательно скрывал память о моей Фиалке. Тот шар энергии, что она передала мне перед смертью.
Я не знаю, что это было – её воспоминания, остатки сознания или просто заклинание, не позволившее Владыке сломать меня. Но имелся один неоспоримый факт – именно эта штука позволила помнить то, что произошло, и при этом обманывать Владыку.
Этот шар… Это было что-то вроде резервной копии наших с Сандрой общих воспоминаний. А так как мы с ней знали друг друга лучше, чем кто бы то ни было, и обсуждали всё, что с нами происходило – копия эта была довольно детальной и точной.
Я не знаю, почему Владыка не обнаружил эту маленькую хитрость. Не знаю, и благодарен провидению за это, ведь когда пытки закончились и в моём собственном подсознании образ пленителя пришёл и спросил – «Хочешь ли ты служить мне?», я ответил «ДА!».
Что-то подсказало согласиться, сыграть роль, затаиться – и именно так я и поступил. А Владыка… Что ж, он мне поверил.
Конечно, это произошло не сразу, и не сразу я стал его доверенным лицом. Долгое заключение в стальном ящике, десятки лет ментального моделирования реальности,
