домика слышится крик:
– Не стреляй. Влад! Не стреляй.
Но поздно. Один выстрел по крупному самцу он уже сделал. Тот упал прямо под ноги охотнику. Подбежал старший друг Николай, охотник с двадцатилетним стажем. Поднял гуся,
– Смотри, кого ты сбил. Я же кричал – не стреляй! Это же Краснозобая Казарка. Краснокнижная. Их так мало осталось.
Грудь, шея и голова птицы были пурпурными. Такую красоту редко встретишь.
Да, за этот выстрел было стыдно. Но отменить его было уже невозможно.
*****
А здесь, на этой удивительной реке, птиц не было. Не было рыбы в воде. Даже комаров и мух он ни разу не видел. Но чувствовал, что есть неумолимое и постоянное могучее течение, что несет его, да и всех, кто сюда попал или еще попадет согласно неведомым правилам, программе.
Эпизоды прошлого, переживаемые им снова здесь, по другую сторону жизни были такими яркими и отчетливыми, что не шли ни в какое сравнение с прижизненными воспоминаниями или снами. Как такое возможно!? Пробовал он включить логику, найти объяснение. Он проживал эти отрезки своей долгой земной жизни снова, возвращался в то время.
А не попробовать ли придать этим возвращениям в прошлое какой – то порядок? А ну, что я делал… , он задумался, подбирая отрезок прошлого. А вот, проверим, – в Новый Год, в девятом классе? Это был год, цифра появилась мгновенно перед внутренним взором, прямо горела, 1961.
Сработало! Их восемь человек. Одноклассники. Сидят за накрытым столом. Вадим открывает шампанское. Нет, это дешевая шипучка, вдвое дешевле шампанского. Но антураж тот же – бутылка, фольга вокруг горлышка, стреляющая в потолок пробка, градусы… Девочки притворно изображают испуг, взвизгивают под хлопок вылетающей пробки. Вовка Соколов говорит тост,
– В общем, всё ясно, за Новый год, чтобы, значит, прошел побыстрее. А в следующем у нас выпускной. Конец школе. Скорее бы!
Опрокидывает фужер с напитком в рот. Пробует по – гусарски выпить залпом. Газированное вино не помещается, пена рвется у Вовки изо рта. Он, захлебнувшись, закашлялся. Пена и брызги во все стороны! Все хохочут.
Родители хозяйки, Наташки Завьяловой, ушли в гости. Ни кто не мешает компании. Наскоро закусив, выпив еще по фужеру кислой шипучки, приглушают свет почти до полных потемок и начинают танцевать под радиолу. Влад танцует с Наташкой. У него ни с кем из класса не было «романтических» отношений. Одноклассницы казались не интересными. Каждый день видишь их в школе, привык. Да и подрастали вместе с младших классов, дрались, обзывались. Какая тут романтика или загадочность. Другое дело красавицы из других школ, неведомые и недоступные.
А тут Наташкино лицо в сумраке, с улыбкой и прикрытыми глазами в сантиметрах от его лица. Тела плотно припали друг к другу в медленном танце. Губы не произвольно тянутся навстречу. Поцелуй. Первый в жизни! Голова закружилась, во всем теле появилась неведомая истома. Коленки ослабли, вот –
