армянские волосы. Маше тоже понравился Рубен, большой, красивый, с руками, которые могли и шашлыки жарить, и заласкать до блаженства, и дом построить. А как он пел!
А пел постоянно как… как и его многочисленные родственники, к которым они поехали на зимние каникулы и там остались на тринадцать с половиной дней, хотя первоначально планировалось трое суток. Вообще у Маши каникулы должны были закончиться через десять дней, но ее так уговаривали, так перед ней пели, танцевали, даже били в звучные барабаны, кормили, поили, гадали на кофе, опять пели, танцевали, опять кормили, опять барабаны, опять родственники, опять кормили… В общем, пришлось звонить в клинику и умолять предоставить больше выходных, причем в трубку умоляли поющие родственники тоже. Слава Богу, шеф с семьей находился в Таиланде, и журнал посещений был пуст. Пару дней предоставили без проблем. Но не выдержала сама Маша. Не выдержали желудок, уши, глаза и нервы. Она поняла, что в этом браке Рубену суждено стать вдовцом, причем молодым. А от чего бы умерла она, молодая жена: ожирение, отравление, глухота или психический срыв… (а может, все вместе?) выясняли бы удивленные патологоанатомы. Она не могла так навредить молодому человеку и себе.
Рубен о разрыве узнал позже. Скажи она ему про разрыв у родственников на даче на тринадцатые с половиной сутки, – пришла бы уговаривать Машу не расставаться вся дача. И дело сто процентов закончилось бы свадьбой прямо там с застольем и танцами.
Ей было жаль расставаться с Рубенчиком, он и в самом деле был настоящим сокровищем. Сокровищем, но для другой невесты, с более крепким здоровьем.
Глава 2. Залечить раны бесплатным коктейлем
Залечить раны после череды неудач Маша с подругами поехала на Кипр, где в каждом баре девушек угощали бесплатными коктейлями, и на них, словно на мед, слетались сотни пчелиных трутней разных народностей и рас. Под легким шофе легко было завести самые разнообразные знакомства, которые могли бы закончиться серьезными отношениями. Так выглядело на первый взгляд. Так думали все девушки, туда приезжающие.
Но, во-первых, на Машу не действовал алкоголь, даже если она выпивала в каждом баре, а их, деревянных шалашей, сколоченных на легкую, корявую, «безрукую» руку выстроилось штук двадцать в ряд. Причем в сезон, когда у русских и немцев с англичанами были каникулы, в день открывался один новый. Во-вторых, Маша скоро поняла, что пьяная карусель хождения от шалаша к шалашу являла собой обычный аттракцион бесплатного спаривания. Секс как секс ее не интересовал. Поэтому она перестала ходить по барам на пятый день.
Выручки баров, которые взлетели просто до небес в день приезда Маши, на пятый день упали до самого плинтуса. И если сначала за ней вереницей ходили разные загорелые и бледнокожие ухажеры, к которым вскоре присоединились отечественные и даже вражеские с других континентов, пытаясь напоить разноцветными
