дети помнили своих просветителей, знали, как выглядит их флаг, что означают его цвета. Это они, кстати, знают лучше, чем взрослые.
– А вы хорошо учились в школе?
– Нет (смеется), я любил только физкультуру. И так жизнь сложилась, что в первый класс пошел в Челябинске, потом переехали в Ереван, потом опять Россия. Отслужил в Армении в армии, а в России выучился на кулинара, работал в холодном цеху, потом делал шаурму. Я хотел быть летчиком, если честно, но надо было зарабатывать на жизнь. Так что все, что я знаю, это уже после школы, когда добирал знания сам.
– Наверное, к вам ходят такие же ребята, у которых не очень богатые родители?
– Я сам никогда не лезу в душу и не расспрашиваю о личном. О школе, оценках, интересах могу поговорить, о семье – нет, чтобы не ставить ребенка в неловкое положение, если там не очень ситуация. Если вижу, что школьник голоден, накормлю. Но все равно нужен стимул, чтобы он не думал, что это халява. У нас тут есть один парень. У него нет родителей, бабушка, кажется, его воспитывает. Он местный хулиган. И когда я только начал акцию, он приходил посмеяться, не очень уважительно разговаривал со мной. А его одноклассники ходили ко мне и ходили, зарабатывали свою шаурму. Так вот он раз пришел, второй, а на третий уже стал нормально разговаривать. Я ему сказал, что надо что-то менять в жизни; чтобы тебя начали уважать, надо что-то делать. Вот хотя бы заработать первые три хорошие оценки.
– Заработал?
– Да, я вижу, как он меняется. И не только он. У детей должен быть стимул, и я стараюсь тоже, насколько могу, дать им этот стимул. Наша же история самая обыкновенная, раньше, может, на нее бы и внимания никто не обратил. А сейчас не верят: думают, что это маркетинговый ход, что я с этого что-то имею. Спрашивают, зачем это нужно? Не понимают. Сейчас кризис, жизнь все сложнее, люди закрытее, им трудно все это принять. Мы тоже не богачи: я открывал еще одно кафе в центре и через два месяца закрылся, не потянул аренду. Но в моей семье, в семье моего компаньона, хозяина автосервиса Самвела Погосяна, всегда было принято помогать ближнему. А если это дети, то вообще, какой разговор. Но давать надо, еще раз повторю, не за просто так, чтобы не сели на шею.
– Благодаря телешоу «Наша Russia» все мы знаем, насколько сурова жизнь в Челябинске. Вы что на это скажете?
– Так и есть. У нас зимой та-акой мороз! Я иду и смотрю, как дети бегут в школу, падают в снег, играют там – и думаю: так играть могут только челябинские дети. Тут буквально 200 км отъедешь до Екатеринбурга – и люди уже другие, говорят по-другому, одеваются иначе, все у них мягче. А у нас так. Вот еще все спрашивают, как тут можно жить, заводов же вокруг полно, воздух грязный. Но мы же живем как-то.
– Сурово живете, но по-доброму.
– Получается, так.
В кафе зашли мальчик и девочка. Артем и Маша, одноклассники, обоим по 11 лет. Учатся в соседней школе. Хорошист Артем – частый клиент Оганнеса. Маша признается, что учится похуже. Зашли узнать, будет ли
