с ним словно и не моё становится.
И я снова вспомнила, как… он касался. Стыдно же – дышать невозможно. Но…
Едва слышно скрипнула дверь, приоткрываясь.
– Всё готово, – послышался голос служанки.
Я благодарно улыбнулась и последовала за ней. Миновала лестницу, коридоры. Воздух наполнился влагой, запахом мыльного корня и масел. Вот мы и на месте. Налево общая помывочная для прислуги, справа для господ. Мужчины и женщины используют одни и те же помещения, только время для посещения различное выбирается. Меня никто не посмеет тревожить, об этом верная Лесси позаботится.
– Вам помочь? – спросила нянюшка, как у маленькой.
– Я сама, – говорю упрямо.
– Но помыть! И волосы!
Лишь бессильно махнула рукой – вот что-что, а с Лесси спорить совершенно бесполезно.
Ослабив шнуровку, скинула верхнее платье. Оно скользнуло к ногам. Я невольно поежилась, оставшись в одной нижней рубахе. Прохладно. Пара шагов к огромной дубовой бадье, от которой призывно идёт пар.
Коснулась кончиками пальцев водной глади. Мммм… Горячая! Едва ли не обжигающая. Всё, как я люблю. На природе мне и прохладная в радость, но если есть возможность окунуться в горячую, то… Прямо-таки урчать, как довольной кошке хочется от удовольствия.
Начинаю погружать в воду ногу. Нарочно неторопливо. Острые иголочки жара опаляют кожу, вызывая мурашки по всему телу. Для пущей устойчивости берусь за края лохани и начинаю садиться. На миг замираю привыкая к ощущениям влаги и жара.
Мерный плеск воды, и вот моё тело уже окутывает приятная нега. Тепло. Хорошо. Все тревоги отступают. Заботливые руки служанки касаются моих плечей. Плавными мягкими движениями начинают их поглаживать. Затем спину… Руки… Это расслабляет.
Прикрыв глаза, откидываюсь на край лохани. Сначала Лесси поможет расслабиться, снимет напряжение, затем немного понежусь в водичке, а как горячего малинового отвара на меду выпью, так и за помывку можно будет браться.
Лесси знает, что делать. Она с детства при мне. Сначала мать заменила, ведь та родами умерла. Теперь вот и отца не стало. Зато появился опекун! Господин Бренфорд. Б-рен-фо-рд… Какое-то неприятное родовое имя. Как будто он вовсе и не в родстве с нами.
И вот зачем я о нем вспомнила? Так же хорошо было. Успокоилась ведь. А сейчас?
Чтоб ему неладно было! Понимаю, что нехороший он человек, что воспользоваться моим положением желает. Себе во благо, мне во вред! И всё равно возненавидеть его никаких сил нет. Может в той ненависти я бы силу черпала, чтобы отталкивать его раз за разом…
Не хочу о нём думать. Не сейчас! Все проблемы отложу на потом, а пока отдохну.
Руки служанки порхают по моему телу словно бабочки. Даруют покой, материнскую ласку, нежность, ненавязчиво разминают окаменевшие от напряжения последних дней мышцы.
– Отдыхайте,
