им сказки перед сном. Первое сентября у Аленки, когда та робко жмется к старшей сестре, а Надя уверенно, как бывалый ветеран, ведет ее в здание школы.
Этот водопад радости, тепла и любви, которые она потеряла, сбил ее с ног. Надя упала на колени и зарыдала в голос.
Нет, наверное, она все сделала правильно. Ей надо было уйти, чтобы спасти родных. Она опасна для окружающих. Но боже, как это было больно и горько. Словно отпилить самому себе застрявшую в капкане ногу.
Надя столько месяцев прятала в себе эти чувства, стараясь загнать подальше, заполняя разум мелкими ежедневными проблемами, а сейчас плотину прорвало.
Как они там без нее? А вдруг мама не пережила ее исчезновение? А что, если Алена, не вынеся потерю сестры, пустилась во все тяжкие? А что, если папа пристрастился от горя к алкоголю?
Вдруг, покинув семью, она сделала только хуже?
А что, если сейчас только что из-за своего волнения она действительно открыла портал для сестры?
Эта мысль как разряд тока привела ее в чувство. Надя помотала головой, стараясь выкинуть кошмарную идею из головы. Она поднялась с колен и поплелась дальше, ибо где-то на краю сознания звучала фраза Ильи, что они не будут ждать опоздавших. Каждый шаг давался с болью. Не той, физической, от которой можно абстрагироваться, сжав зубы, а настоящей, что разрывает сердце и лишает разум способности думать. Болью души.
С каждым метром она теперь вспоминала не то хорошее, что роднило ее с семьей, а все свои ошибки. Каждое хамское слово в адрес родителей, что из подростка сыпятся иногда даже против его воли. Все ссоры с сестрой из-за каких-то совершенно уже неважных мелочей. Все хлопанья дверьми, тарелками, учебниками.
И финальным аккордом, когда она уже выключила фонарик, увидев свет вдали, вспомнились ее лихорадочные сборы: как Надя упаковывала вещи в сумку, чтобы подло и трусливо сбежать от семьи.
Она вырвалась из тоннеля на свет как муха из киселя – с одной стороны с облегчением, что все закончилось, а с другой абсолютно обессиленная и выжатая как лимон. Надя видела, что остальные удивленно уставились на ее заплаканную физиономию, но не чувствовала смущения. Если бы они прошли через такое, хотела бы она на них посмотреть. Хотя Дана вроде тоже была невеселая, а Дин так и вовсе выглядел ошарашенным не меньше Нади: смотрел растерянным взглядом перед собой, не особо обращая внимания на реальность. Похоже, что тоннели для них тоже даром не прошли. Только Семен, да Илья были бодры как ни в чем не бывало.
Чтобы избежать вопросов, Надя чуть ли не первая шагнула на гравийную тропинку и не спеша уверенно зашагала по направлению к большой арке вдали.
Ближе к выходу с ней поравнялся Илья, нагло топающий между дорожек.
– Ты себе все ботинки расцарапал, – сказала Надя, посмотрев на его дорогие лакированные туфли, покрытые грубыми бороздами.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
