style="font-size:15px;"> Бассейн оказался доверху заполнен жидкостью, а на ее поверхности расплылась радужная нефтяная пленка. Яростный огненный язык выплеснулся из отверстия в боковой стенке бассейна, и вверх взметнулось пламя.
Сиамские близнецы внезапно обрели плоть. Момента, когда произошла подмена, никто не заметил. В следующую секунду голографический призрак превратился в четверорукий и четвероногий визжащий комок, который падал, кувыркаясь, из-под свода Храма точно в середину бассейна. Сорвавшиеся с невидимого каната нелепые акробаты… Не понимаю, какая сила удерживала их наверху, но теперь она исчезла.
Со всех сторон ударили лучи мощных прожекторов. Ослепительный, беспощадный свет. ЕБу всегда была присуща болезненная непристойность в выявлении мельчайших подробностей – это касалось как человеческих страданий и пыток, так и воспоминаний и тайных влечений…
Близнецы вертелись и барахтались, отчаянно борясь с огнем, водой и друг с другом. Это была самая уродливая возня, какую я видел в своей жизни. Им было уже не до сестринской любви. Адская боль убивала разум; инстинкт заставлял терзать и топить самое близкое (ближе не бывает!) существо, из последних сил цепляясь за жизнь. И это при том, что смерть одной из сестер все равно означала бы скорую смерть второй!
Каждая из них пыталась плыть, но другая неизбежно оказывалась под водой и начинала захлебываться. А сверху поджидало жадное пламя, и кислорода оставалось все меньше. Одна горела, но пыталась глотнуть воздуха; вторую брало за горло черное, холодное, мокрое удушье… Через секунду они уже менялись местами; лица обеих были изуродованы ожогами и стали неразличимы. Девственница, Блудница… Утонули обе. И обгорели обе. И обе отправились в небытие.
Выплыть они могли бы только вместе, но как? Рванувшись в разные стороны?! Разрушив нерасторжимую связь? Природа связала их еще в матке, сделала единым целым в жизни и в смерти, наделила органами на двоих, а ЕБ обрек на кошмарную казнь, свидетелями которой стали мы все. Я не удивился бы, если бы узнал, что самые тупые из нас сейчас задумались: кто же был их собственным незримым «сиамским близнецом»? Кто утащит их на дно или толкнет в огонь, когда придет час расплаты?..
Во всяком случае, я подумал об этом. И Сирена тоже. Взгляды, которыми мы обменялись, были вполне красноречивы. Недосказанностей не осталось. Благодаря психической вивисекции, которой подвергал нас ЕБ, мы узнали друг о друге очень многое. Кое-что хорошее, кое-что плохое. Кое-что очень плохое. Но я был даже рад этому. Я мог любить и ненавидеть Сирену, как самого себя.
ЕБ на сегодня закончил. Это была притча, произнесенная Им без единого слова. Когда нефть догорела и в черной полынье всплыл обугленный труп, раздался хохот Его Бестелесности, потрясший нас своей громкостью. Почти удар грома – правда, без освежающего ливня.
Я невольно поморщился, но поостерегся закрывать уши ладонями, как это делали другие. Уж если
