культурах58. О. В. Михайлова, анализируя историко-культурный контекст, вслед за М. Вебером, Э. Фроммом, У. Галстоном, Н. Пилом видит особенность успеха в современной американской культуре во влиянии протестантской этики, где успех, в конкретных его материальных проявлениях преуспевания и благосостояния, трактуется как благословение праведников, а неуспех как кара грешников; а так же во влиянии философского прагматизма М. Вебера, У. Джеймса, Ч. Пирса и др., в рамках которого успешностью и прагматической ценностью измеряется, в том числе, истинность суждений и знаний59.
Сам М. Вебер, введя категорию «успех» в теоретический дискурс, подчеркивал историко-культурную значимость догмата об «избранности к спасению», лежащему в основании большинства реформистских учений60. Образ преуспевающего хозяйственника М. Вебер формирует из нескольких слагаемых: мирской аскетизм, одиночество и избранность перед богом, любовь к ближнему как господство над ним, служение профессии, благополучие и преуспевание как божье благоволение и свидетельство могущества Всевышнего через могущество избранного им народа.
Подчеркнем исторический рубеж протестного переосмысления догматов католицизма в Европе – XVI–XVII вв. По мнению М. Вебера, именно в этот период формируются отличительные признаки пуританской этики, повлиявшей на принципы капиталистической системы хозяйствования. Специфическое прагматическое понимание успеха М. Вебера – убежденность, что успех хозяйственной деятельности, представляющий собой сумму идеальных представлений о месте человека в окружающем мире, доказывает исключительность успешности протестантской культурной модели.
В это же время, как показывают исследования В. В. Виноградова61, и в отечественной лингвокультуре формируется языковой концепт успеха. Что позволяет предполагать привязку к определенному историческому времени формирование языкового концепта успеха во всех европейских культурах – XVI–XVII вв. В это время происходят коренные сдвиги самосознания европейских народов, формируются представления о нации, суверенитете и национальной государственности. Национальная государственность сакрализуется как базовая ценность, свидетельствующая о успешности совместной жизни всего народа под управлением Богом избранных правителей.
Так что исключительность успешности протестантской культурной модели следует поставить под сомнение. Безусловно, она имеет собственные уникальные свойства. Но это не исключает её из совокупности культур народов мира, а ставит в один ранг, поскольку каждая из культур уникальна по-своему.
В работах М. Вебера, особенно в сравнительном методе определения роли религиозного опыта в формировании особых ментальных черт хозяйствования62, прослеживается влияние прагматической психологии У. Джеймса63, в основании которой положен принцип
