высших светилось любопытство.
Мужчины – вампиры выглядели благородными и сильными. И довольно молодыми внешне. Явно хищное выражение проступало только у моего брата Альберта, который, не являясь вампиром Высшего уровня, был допущен на мероприятие, как сын главы клана, и Аякс, который выдерживал дистанцию между мной и другими и постоянно находился в состоянии готовности. Хотя нападать на меня никто не собирался, но служба – есть служба, Хранитель обязан быть рядом.
Женщины блистали красотой, все без исключений. Многие из них были молоды, но и у тех, кто постарше возраст не превышал тридцати лет. Одежда женщин отличалась от той, что я видела на людях. Не затянутые в корсеты, вампиры не носили многоярусные тяжелые юбки, а их свободно ниспадающие платья, не сковывающие движений, обрисовывали великолепные тела и дополнялись дорогими ювелирными украшениями из драгоценных камней и металлов.
Но самой красивой была мать Филиппа Ядвига. Эта яркая брюнетка совместила в себе все, что может вызывать восторг, огромные черные сверкающие глаза, но выражение этих глаз не хищное, а лукавое. Прямой нос, четко очерченные высокие скулы, но мягкие пухлые губы, и если бы не гордая осанка, сильного гибкого тела, я бы постоянно держала бы ее за руку, чувствуя в ней матушку. Как мне показалось, Филипп испытывал к ней такие же чувства, но к этому еще прибавлялось его восхищение и гордость мужчины, находящегося в ореоле своей женщины.
На мне тоже было легкое платье из восточного шелка, ярко синего цвета, а на шее ожерелье – подарок Филиппа к обручению.
Я прогуливалась среди гостей, рассматривая общество, в которое мне скоро предстояло войти, когда меня обжег чей-то взгляд. Рыжая, ну, конечно же, подружка жениха, Лукреция. После происшествия в коридоре, она не приближалась ко мне, боясь моих телохранителей, постоянно меня сопровождавших, Аякса и Филиппа. Я была единственным человеком, и мое присутствие вносило некоторое напряжение в ряды вампиров, но вид возвышающегося надо мной Аякса, охлаждал любые аппетиты. А присутствие Филиппа объяснялось совсем просто, после сговора Аарона и Гаюса, мы были обручены, считались женихом и невестой. Об этом должен был объявить Аарон на торжественном вечере.
Таким образом, у меня было два охранника, которые скорей были торжественной свитой, чем охранниками. Трудно было себе представить себе вампира, захотевшего перекусить невестой, готовящейся к обращению. У них этот ритуал вызывал глубокое уважение. И я своей человеческой душой слышала, что почти все гости настроены очень доброжелательно, а уж провести Филиппа не удалось бы никому. Мы двигались среди гостей, Филипп, как флагман, впереди направлял движение, и если хотел на что-то обратить свое внимание, то оборачивался и говорил:
– Обрати внимание на…, – или – ты слышала… – и далее следовал краткий, но занимательный рассказ о том или ином представителе рода.
Если же кто из гостей хотел обратиться ко мне, Филипп как бы случайно оказывался немного между
