странная женщина. Какого лешего еще она со своими предсказаниями сегодня?
И тут очень вовремя раздался гудок второй линии.
– Хорошо, хорошо. Я тебя услышала, ничему не буду верить. Марго, прости, работа зовет, – остановила я поток «мудрых» наставлений и переключилась.
– Здравствуй, Инесса!
На этот раз звонила пресс-секретарь аэропорта. От услышанного я чуть не выронила трубку. Конечно, я хотела, чтобы небо меня услышало, но не так буквально. Да уж. Бойтесь своих желаний.
– Самолет упал при посадке, – голос Инессы дрожал от волнения.
– Какой это был рейс?
– Тель-Авив 347, – и она бросила трубку.
Как она сама могла сообщить мне такое? Ее же нафиг уволят, если узнают. Мое сердце замерло. О боже, Тель-Авив! Мои родители! Инесса ведь знала, что они улетели на международную конференцию. Вот почему она мне позвонила. Они были в этом самолете? И тут же с облегчением выдохнула. А нет, они же в воскресенье прилетают. Чур тебя, Инесса! Значит, рейс 347. Такие же цифры были у лихача на «семерке» – Х347ХХ, которые потом исчезли таинственным образом. Что это – предзнаменование или какая-то странная интуиция? Время «ХХХ» и цифры «347».
Из-за таких новостей каждый раз ненавижу свою работу. Любая наша сенсация – для кого-то боль и горе. Для кого-то, но не для новостников. Самые ужасные люди, не считая врачей, – это журналисты-новостники: «радуются» такой новостной «бомбе». Еще бы, ведь новость международного масштаба. Весь мир состоит из этого: для одних происшествие – работа, для других – трагедия. Для врачей и журналистов человеческая трагедия – всего лишь работа.
– Эй, народ! Быстро все бросаем! – я громко постучала карандашом по столу для сидящих в наушниках и интенсивно барабанящих по клавиатуре сотрудников. – У нас авиакатастрофа.
Александр, не сдержавшись, нецензурно выдохнул.
– Мамочки, что сейчас будет! – воскликнули Виктоша с Мишкой, застыв в дверях.
Таможня находилась поблизости, и они успели вернуться.
– Самолет упал в зоне аэропорта, – продолжила я, игнорируя комментарии. – Туда пока не пускают. Ищем очевидцев. Саша, ты берешь соцсети. Рома и Миша, дуйте в аэропорт. Каждые полчаса на связи.
Рома засуетился, вскочил, уронив стул.
– Да не спеши ты, успеем, – кинул ему Михаил, доставая запасные батарейки для камеры. – Самолет уже упал, торопиться некуда. Самое главное уже все равно пропустили. Эх, момент падения не отсняли.
Роман поставил стул на место и схватил куртку.
– Ну и шутки у тебя, Шарапов, – пробубнил он в сторону оператора.
– Будь спок. Как всегда, первыми прибудем, – закинув сумку на плечо, Миша скомандовал по телефону: «Петрович, заводись», и ребята вышли, громко хлопнув дверью.
– У нас есть очевидец! – крикнул Сашка.
– Да слышу я. Нервные все какие. Стулья роняют, голосят. Не ори ты так, мы не глухие, – сказала я, подойдя к нему. – И что
