на ведьм? Гоняемся за какими-то призраками. Белый секач… Это ж надо было так себе голову заморочить! Ты, наверное, зайца подстрелил, а про вепря солгал.
– Кровь! Ее было много! – яростно запротестовал Регарди. – Я что, по-твоему, слепой, не могу кабана от рысака отличить?
Одних слов ему показалось недостаточно, и, подскочив к Даррену, он толкнул его в грудь, попытавшись свалить на землю. Почему-то ему стало очень важно, показать, кто здесь главный. Даррен терпеть не стал и со всей силы пихнул его в ответ. Не ожидав отпора, Арлинг не удержался на ногах и отлетел в заросли багульника, плюхнувшись спиной в болотную жижу.
Сначала он услышал странный звук, не похожий ни на ветер, играющий в кронах елей, ни на человеческие голоса, которые могли принадлежать другим охотникам. Поняв, что увяз в трясине всем телом, он поднял глаза и увидел самое страшное зрелище, какое не смог бы представить, даже если бы сильно напился. В паре метров от него, в темноте зарослей, притаился снежный вепрь, который казался чудовищем из ночных кошмаров. Так как Регарди лежал на спине и смотрел через голову, то ему показалось, что кабан топчет копытами небо. Белая, с кровавыми подтеками щетина стояла дыбом, узкие щелочки глаз извергали огонь, а острые, отточенные до филигранной остроты клыки торчали из оскаленной пасти едва ли не на локоть в длину. Секач стоял неподвижно, изредка роняя из пасти белую пену, оседавшую на влажную землю снежными хлопьями. Страшнее всего было то, что зверюга смеялась – тихо, едва слышно, но Арлинг запомнил этот издевательский смех на всю жизнь.
«Его вижу только я», – догадался Регарди, чувствуя, что от страха язык прилип к нёбу, не давая крику вырваться наружу. Охотничий нож он где-то потерял, а до лука с колчаном было не дотянуться.
– Ох-хо-хо! – сказал кабан, и, наклонив морду к земле, побежал на него мелкой рысью. Торчащие в стороны клыки-ножи приближались с неуловимой быстротой.
«Неужели они там все оглохли», – подумал Арлинг и отчаянно дернулся, пытаясь выбраться из жирной грязи. Это судьба, фатум. Вепрь целился ему в глаза, собираясь вначале ослепить врага. Ужаснее смерти Регарди не мог представить.
– На помощь! – голос наконец-то вернулся, но было поздно. Дыхание зверя уже оседало на лице вонючими каплями.
Ведьма упала на него всем телом, вылетев из кустов так внезапно, что он не понял, что удивило его сильнее – ее неожиданное появление или непонятное поведение секача, который на всей скорости вдруг развернулся в другую сторону, едва не задев лицо Арлинга задними копытами. Его накрыло волной жидкой грязи, которая густо облепила лицо и набилась в рот. Регарди казалось, что от крика он сорвал горло. Хохотнув напоследок, зверь гордо скрылся в густом валежнике, словно король, даровавший жизнь врагу.
Когда Даррен и Карр с перепуганными лицами вломились в кусты, Магда все еще лежала на нем, тщетно пытаясь встать – со связанными руками это было непросто. Он же подняться даже не пытался.
– Глупый
