лавочке возле подъезда мужичонка какой-то лежал. Синюшный. Скорчился, ноги к животу поджал, пакет с продуктами уронил прямо под ноги прохожим. Вера остановилась рядом, испуганно оглянулась. Подошла осторожно, наклонилась поближе.
– Эй! Вы чего тут?
Мужичонка даже не шелохнулся. Девушка заметалась по двору, кидаясь то к одному, то к другому, за руки прохожих хватала. Те испуганно шарахались от нее, как от прокаженной. Кусая губы от бессилия, Верка проклинала себя, что деньги на телефон забыла положить.
А люди-то, люди! Проходили мимо, пробегали, даже не оглядываясь. Не поворачивая головы. Не замедляя шага.
Верка подскочила к мужичку, так и лежащему неподвижно на лавке, тронула его за плечо.
– Эй! Вы живы? Вам плохо?
Позади открылась дверь подъезда, и Вера, выдохнув с облегчением, ринулась к нарядно одетой даме.
– Ой, пожалуйста, подойдите… Пожалуйста! Мне кажется, мужчине плохо.
Та, передернув плечами, лишь презрительно окинула девушку ледяным взглядом и брезгливо сморщилась.
– Когда кажется – креститься надо!
Вера обомлела от неожиданности и, глядя даме в след, лишь прошептала:
– А как же сочувствие?
«Скорую» вызвала бабушка из соседнего подъезда. Правда, мужчину не спасли. Сказали – поздно. Время ушло.
Когда уставшая, зареванная девушка вернулась домой, хозяйка бесновалась.
– Ты правда дура или только притворяешься? Ну, чего ты липнешь ко всем бездомным и больным? Грязь домой тащишь, слезы льешь над ними, нервы тратишь… Зачем?
Вера молчала. Задумчиво смотрела в окно. Тетку Машу это злило невероятно.
– Ну? Чего молчишь, мать Тереза? А? Думаешь, всех сможешь обогреть и накормить? Отвечай!
Верка пожала плечами.
– Послушайте, теть Маш… Я устала. Не кричите.
Хозяйка, брызгая слюной от негодования, зашлась в истерике.
– Нет, вы посмотрите на нее! Устала она! Говори сейчас же…
Девушка поежилась от ее колючего взгляда.
– А что сказать-то? Не могу я иначе. Не умею. Мама учила меня сочувствовать людям, подавать, поддерживать, помогать. Не знаю я, как жить по-другому…
– Ну, смотри… – Тетка, выдохнув, погрозила девушке пальцем. – Дождешься ты у меня!
И вот сегодня, как назло, Вера опять попала в историю. Мария, узнав, так разбушевалась, что даже валерьянку себе капала, за сердце держалась.
Верка вздохнула…
Еще в подъезде она услышала чей-то крик. Сердце екнуло, ноги сами понеслись по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Выскочила на крыльцо, а там, прямо возле песочницы, два мальчугана лет двенадцати на третьего навалились и бьют его старательно, азартно и озлобленно. Катаются по траве, волосы рвут, кулаками машут.
Ну, что тут делать?
Вера, не раздумывая, кинулась их разнимать. Уговаривала, стыдила, растаскивала… Ну, и получила в глаз кулаком… Больно
