пытался по привычке заглянуть ей в рот, чтобы сложить мнение о возможном кариесе на ее зубах. Маруся ужасно нервничала, долго терпела, а потом громко послала его на все четыре стороны.
Годы шли. Настоящих, серьезных романов не случалось. Прилипчивые ухажеры долго не задерживались. Были среди ее мужчин и профессоры, и инженеры, и даже летчик однажды попался. Но ни один из них не пришелся по сердцу, не оказался единственным.
Когда отпраздновала свое тридцатилетие, Мария вдруг осознала, что пересекла некую границу, за которой остались девичья непосредственность и бесконечная доверчивость.
В то далекое утро она, вспомнив погибших маму и бабушку, долго плакала, потом поехала на кладбище, а вечером, сидя с Александрой, Мишкой и еще двумя друзьями в кафе, взяла бокал и, горько усмехнувшись, предложила неожиданный тост…
– А давайте, ребята, выпьем за счастье. Оно – штука нечаянная, непонятная и непредсказуемая. Его нельзя пригласить на чашку чая, ему невозможно позвонить, высказать претензии, назначить встречу. Оно само выбирает, кого одарить любовью, здоровьем, верностью. Без него плохо, но и с ним сложно. Его трудно обрести и жалко потерять. Оно может быть мгновенным, как вспышка, или долгим, как вечность. Это темная лошадка, которую все мечтают встретить, и яркая звезда, о которую страшно обжечься. Ожидание счастья сводит с ума, но приход его можно и не заметить. К нему быстро привыкают, а проворонив, растерянно пожимают плечами. Счастье – невероятная редкость и божий дар. Сегодня мне тридцать. Мое счастье где-то заплутало… Но я умею ждать. За счастье!
Гости притихли, задумались о том самом счастье, которое, говорят, любит избранных, избегает публичности и предпочитает тишину. Каждый из сидящих за столом пытался понять, а не упустил ли он свою Синюю птицу, правильную ли выбрал дорогу на перекрестке, именуемом Судьбой.
Вернувшись в день нынешний, Маруся, пригревшаяся под пледом, обмякла, расслабилась, оправдывая название «ленивого» выходного. Она почти задремала, но именно в эту сладкую минуту дремоты зазвонил телефон. Вздрогнув от неожиданности, она недовольно поморщилась.
– Да?
Мишка, как всегда, торопился, словно боялся, что Маруся бросит трубку.
– Машка, ты где?
– Дома.
– Спишь, что ли?
– Нет, конечно, – Маруся занервничала. – Тебе чего?
– Вот что ты за человек? – возмущенно тараторил Мишка. – Нет, чтобы спросить у друга – как дела, как самочувствие? Так нет же! Сразу – чего надо?
Маруся пожала плечами, забыв, что Мишка ее не видит.
– Да чего спрашивать? Я и так по твоему крику понимаю, что ты жив-здоров, и дышится тебе легко.
– Слушай, – Мишка довольно хохотнул, – я вот о чем хотел сказать…
– Ну?
– Не перебивай. Помнишь, месяца два назад ты мне три книги давала? Драйзера, помнишь?
– Ну?
– Чего ты заладила? Ну да ну… Тоже мне, филолог. В общем,
