чтобы заемщик получил свой заем. То есть, не был ни его поручителем, ни наследником, ни родственником, а просто был указан, как контактное лицо. Для него вдруг неизвестно по какой причине появляется необходимость думать о возврате чужого кредита. Пусть, конечно же, с него никто не может потребовать возврат долга, но всё равно беседы и все эти сложности абсолютно точно не радуют это самое «контактное лицо».
Следующей проблемой, на которой я хотел бы остановиться, является проблема, будем говорить, добросовестного плательщика. Человек взял себе кредит и думает, что раз он всё добросовестно выполняет (четко делает погашение в те дни, как ему выдан график платежей, всё видит, своевременно предоставляет всю информацию, то есть, полностью добросовестно исполняет все условия договора), то он ожидает такого же ответного шага и от банка.
Подсознательно он чувствует, что если он всё делает хорошо, если он всё время старается делать всё в точности по договору, то и банк сделает то же самое, что и он. Что у него договор полностью соответствует законодательству и что он сделан не только для того, чтобы предоставить заемщику кредит, но и учтет его права. То есть, он заключен не только для удовлетворения его потребности, но ещё и для уважения его, как стороны в договоре. И каково же бывает разочарование, когда открываются глаза и видно, что на самом деле всё не так. И это связано в первую очередь, с той проблемой, которая возникла ещё во времена Советского Союза.
В то время у нас сложилось четкое впечатление, что все основные структуры являются государственными. И так же точно государственным является и банк. Поэтому взаимоотношение с тогда называемой Сберкассой было совершенно другое. То есть, ей реально верили, на нее полагались, и в ответ она действительно в какой-то степени обеспечивала и защищала права человека, который к ней обратился.
Но прошло время, все банки стали коммерческими организациями, а единственный государственный оставшийся банк, то есть, Банк России, никакие работы с населением не ведет, но отношение у нас ко всем банкам осталось во многом прежним. Поэтому разочарование от самого факта установления того, что в договорах имеются не только грамматические и орфографические ошибки, но и конкретные нарушения закона, сделанные напрямую, пусть и за довольно красивыми аккуратными округлыми фразами, не делает их более понятными, оправданными, и, тем более, законными.
Ещё одной проблемой является как раз то, что эти все формулировки, которые заключены в договоре, являются очень округлыми, красивыми и на первый взгляд очень даже понятными и ценными. В этом вопросе я хочу привести свой пример.
Когда я начал глубоко изучать кредитные договоры, то первое впечатление у меня было очень обманчивое и очень даже положительное. То есть, любое поверхностное рассмотрение договора говорит как раз о том, что там всё очень гладко, написано четко, логично и будем прямо говорить даже довольно понятно.
А вот если отойти от целостной
