меня буквально все вскипело. Кем бы ни была эта женщина, она не имела никакого права отзываться о нас в таком тоне!
Поднявшись на ноги, я легонько оттолкнула Соню от себя и медленно, чеканя каждое слово, ответила этой стерве:
– Я так понимаю, что вам чужды законы вежливости и учтивого поведения. Вам нечем заняться? Или это единственное, что вы умеете – хамить незнакомым людям и выставлять себя полным ничтожеством?
Я хотела добавить еще кое – что насчет ее ужасного поведения, но Соня уже стояла рядом с ней:
– Кто обидел тебя? Ты тоже стала жертвой Боли? Она очень коварна и жестока, не поддавайся ее уловкам.
Я удивленно посмотрела на маленькую девочку и со страхом перевела взгляд на Саида. Он напряженно молчал и не отрывал глаз от своей знакомой и Сони.
Соня взяла женщину за руку:
– Ты такая грустная и печальная. Не надо злиться на тех, кто рядом с тобой.
Женщина застыла, буквально вся оцепенев.
Время остановилось. Девочка махнула рукой и минуты, секунды, замерли в ожидании ее очередного указа:
– Саид, включи нам запись твоих мелодий. Музыка исцеляет сердце и прогоняет Боль.
Повернувшись к Анне, она мягко спросила:
– Ты знаешь кто такая Мисоль?
Женщина отрицательно мотнула головой, пребывая в том же состоянии.
Я хотела подозвать Соню к себе, опасаясь, что та может неправильно ее понять и причинить вред девочке. Но тут до меня донеслись звуки играющей виолончели. Я узнала мелодию – Вивальди «Времена года. Осень».
Взглянув на Саида, я поразилась тому, насколько тонко он уловил момент. Соня потянула женщину за собой и подвела к растущим поблизости деревьям.
– Смотри: оно увядает, сбрасывая свою листву и, кажется, что красота покидает его. Но взгляни на то, что оно дарит нам.
Она собрала опавшие листья, и получился красивый осенний букет. Вручив его женщине, она улыбнулась и сказала:
– Найди свою Мисоль. Ту, которая прогонит Боль и оживит сердце. Не позволяй стуже застилать глаза. Ведь люди всегда собирается у огня. Не дай ему угаснуть внутри тебя.
Изумленная происходящим, я испытывала восхищение своей маленькой девочкой, отказываясь поддаваться своим страхам и верить в то, что столь юная и чистая душа может вскоре неожиданно покинуть нас.
Соня сама была подобна маленькому осеннему дереву – такая же тонкая и хрупкая, раздающая мгновения своей удивительной детской жизни тихим безмятежным листопадом.
Женщина испуганно посмотрела на меня. Девочка сразила ее наповал. Высокомерие уступило место шоку.
Некоторые души, впустив вьюгу внутрь себя, не могут найти дорогу к лету. И радостный звон весенней капели не ласкает увы их слух.
Она ушла. Ни обернувшись, ни сказав ни слова, испарилась, будто ее и не было.
Я подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Не печалься о ней, милая. Она не готова была тебя понять, и в этом нет твоей вины.
Соня
