ещё не успели образоваться, да и дороги, вычищенные ночью, ещё не успел занести снег, так что своё прекрасное настроение до работы Шура Наполеонов по дороге не расплескал.
Войдя в родное учреждение, он едва удержался от того, чтобы не побежать вверх по лестнице вприпрыжку, но сдержал себя и поднялся чинно и степенно, как и полагается ответственному лицу, то есть следователю. Проходя мимо секретаря Эллы Русаковой, он приветливо с ней поздоровался и даже улыбнулся девушке.
Она, по всей видимости, тоже была рада его видеть и, не в силах сдержать распирающее её чувство, даже подскочила на стуле. Наполеонов слегка попятился назад. Не собирается ли она, чего доброго, броситься ему на шею. К этому он был не готов. Он уже хотел было сказать ей, что нельзя так бурно проявлять свои чувства. Но нет, она не собиралась бросаться в его объятия, просто громко воскликнула:
– А я прямо заждалась вас, Александр Романович!
– Я, конечно, тронут. Но с чего бы это? – отозвался он осторожно.
– Так вас уже несколько раз Фёдор Поликарпович спрашивал! Вот я и сижу, вас дожидаясь, как на иголках.
– Такую рань? – вырвалось у Наполеонова.
Элла только пожала плечами.
Солодовников Фёдор Поликарпович был начальником Наполеонова, и если он искал его с самого утра, то это не могло предвещать ничего хорошего.
– И зачем я ему понадобился? – спросил он Эллу на всякий случай.
– Мне об этом он не доложил, – Элла развела руками, словно выражая таким образом меру своего сожаления о нежелании начальства вводить в курс дела секретаря.
«Вот, – подумал следователь, – всегда найдутся люди, которые испортят тебе самое распрекрасное настроение». Наполеонов не раз убеждался в этом на собственном опыте, но всякий раз верил, что уж сегодня-то всё будет ровно и гладко. Так нет же! Вздохнув, он отправился к начальству. Можно было бы, конечно, позвонить из своего кабинета и спросить – чего, мол, сударь, изволите.
Но лучше сразу предстать пред взором полковника, чем откладывать и теряться в догадках.
Шура постучал в дверь и услышал ласковое:
– Кого там в такую рань принесло? – и без паузы: – Заходите, раз уж всё равно пришли!
Шура толкнул дверь и вошёл.
– Здравствуйте, Фёдор Поликарпович! – бросился он сразу с места в карьер. – Элла сказала, что вы меня искали.
– Искал, скажешь тоже, – хмыкнул полковник, – мы, чай, не в прятки играем здесь.
– Ну, я в том смысле, – начал Наполеонов.
– Ладно, Саша, не обращай внимания на моё стариковское ворчание, – махнул рукой полковник.
– Какой же вы старик…
– И этого не надо. Обойдёмся без комплиментов.
– Как скажете.
– Ты, Саша, присаживайся.
Солодовников был единственным человеком, который никогда не называл Наполеонова Шурой. Только Саша, Александр и в особых случаях – Александр Романович.
– Я тебя чего искал? –
