что-то происходило, я чувствовал шевеление в спине и груди, тонкие щупальца силы проскальзывали от плеч вниз, к пальцам, толкались, провоцируя короткие уколы боли, будто пытались поудобнее обосноваться внутри меня.
Но боль уже не доставляла неудобств.
В зеркальном потолке отражался эльф, вполне довольный жизнью. Красные пятна на лице и руках превратились в золотистый загар, неровно обрезанные волосы отросли, намекая, что можно либо заняться восстановлением косы, некогда достающей до зада, либо найти парикмахера и сделать нормальную стрижку.
Даже то, что где-то затаилась сестрица, не портило мне настроения. Какое-то время Келебриэль будет зализывать раны, искать убежище и амулеты, прятаться от людей Карела…
Прорвемся!
Я впервые в жизни чувствовал себя по-настоящему свободным. Все, что сейчас меня окружало, все планы и заботы были моим собственным выбором. Я сам остался в «Женском доме», сам согласился на предложение Карела. За спиной больше не стояла Владычица и не управляла каждым шагом. Ощущение, что судьба наконец-то оказалась в моих собственных руках, было упоительным.
Поворочавшись с бока на бок и посчитав баранов, я откинул одеяло и перебрался на подоконник к вышивке. Птиц я уже закончил. Упитанные снегирьки, конечно, выдавали мою неопытность в рукодельных делах: кое-где я сильно перетянул нити, отчего дырки в канве стали крупнее и заметнее. Кроме того, в нескольких местах я заляпал вышивку чаем и надеялся, что пятна отстираются.
А вот ветку, на которой, собственно, и сидели птицы, вышивать оказалось неожиданно сложно. Здесь сочетались аж четыре оттенка коричневого и смешение еще двух различных цветов, чередующихся через три-пять крестиков. Зато когда я смотрел на вышивку при солнечном свете, она начинала красиво переливаться, будто ветка на ткани была настоящей.
Увлекшись процессом, я расслабился и принялся мурлыкать под нос старую балладу о прекрасной королеве-колдунье, которая умела оборачиваться ястребом и в которую безоглядно влюбился смертный воин, обреченный сложить голову в следующей битве.
С подоконника я слез только после полудня, размял затекшие руки, немного прибрался в комнате, в очередной раз нашел приспособления в шкафу и поклялся разобраться с ними сегодня же. Правда, почти тут же, перекусив горстью орехов, я занялся стиркой. Как-то быстро я умудрился «убить» все новые вещи. Если так дальше пойдет – придется обновлять гардероб каждый месяц.
Только закончив с бытовыми делами, я признал, что образцы, взятые с жертв, сами себя не проанализируют. А в «Женском доме» сделать это невозможно. Нет ни места, ни нужных составов и инструментов.
Связываться с Карелом мне не захотелось, тем более я знал, что судебно-медицинский морг в городе всего один, находится он при больнице Святого Николаса и руководит им поклонник профессора Барнабаса Джакаба – фей Мерджим Алмос.
Уж дорогу до больницы мне кто-нибудь подскажет.
Перед выходом я сделал еще одно важное дело – заглянул
