себе, что тот досадный инцидент был разовой осечкой, вызванной чрезвычайными обстоятельствами. Старший помощник сам предложил сформировать боевую группу для исследования вражеских цеппелей и лично её возглавил. С собой, конечно, взял только своих ребят – военных, в которых был абсолютно уверен, и потому не сомневался в успехе предприятия. Да, его парни были цепарями, но цепарями Лингийского воздушного флота, а значит, умели не только исполнять свои прямые обязанности, но и обращаться с оружием, и не дёргались во время боя.
И потому единственный вопрос, который прозвучал во время инструктажа, заставил бы надуться от гордости любого адмирала:
«Сначала стреляем?» – спросил один из парней.
«Нет, – ответил Эггерт. – Мы заинтересованы в захвате старших офицеров и – особенно! – астрологов. Я понимаю, что в боевом столкновении возможно всё, но прошу, по возможности, стрелять обдуманно и убивать, лишь убедившись, что противник не представляет для нас ценности…»
Далее последовал стремительный марш-бросок в направлении подбитых цеппелей. Лингийцы прошли через лес, вброд форсировали небольшой ручей – однако Спенсер отметил, что из-за этой преграды с доставкой на «Дрезе» тяжёлых грузов могут возникнуть проблемы – а в километре от первого лежащего на земле корабля развернулись в цепь и начали неспешно прочёсывать местность. Эггерт рассудил просто: если бы среди выживших цепарей противника оказался хоть один толковый офицер, он бы давно сформировал аналогичный отряд и направился изучать место падения «Дрезе». А раз они никого не встретили по дороге, значит, враги сидят или бродят вокруг разбитых кораблей и ждут, когда их спасут. Их нужно окружить, согнать в кучу, пересчитать, отобрать тех, кто может обладать важной информацией, а остальных… Что делать с остальными, Эггерт пока не придумал. Запереть в каком-нибудь месте и выставить охрану? Где найти подходящее место? Откуда взять охранников, если каждый человек на счету? К тому же пленников, наверное, нужно ещё и кормить, а в качестве «благодарности» они будут искать способы нагадить… С другой стороны, если оставшихся в живых членов экипажа просто отогнать выстрелами, они тоже будут гадить, только исподтишка…
Вот и думай: что лучше?
Старший помощник размышлял об этом всё то время, пока отряд приближался к первому лежащему на земле кораблю, а добравшись до него, с облегчением увидел, что враги сняли с него груз ответственности – цеппель оказался пуст.
Когда-то это был импакто, лёгкий крейсер галанитской, как определил Спенсер, постройки. Не новый, но далеко не устаревший, некоторые признаки указывали на то, что корабль вышел из эллинга примерно десять лет назад. Сейчас крейсер носил громкое, но ни о чём не говорящее лингийцам имя «Персистокцуотль» и пребывал в плачевном состоянии. Ракеты «Пытливого амуша» угодили в заднюю половину корабля и основной пожар разгорелся между гондолой и кормой. Цеппель потерял четыре баллона, но капитан – это Эггерт видел собственными глазами – до последнего
