куча денег.
Марк давно не работал так вдохновенно. Мешки были тяжелыми, но он забрасывал их в телегу на бегу – Петр еле успевал ловить. Когда добыча была уложена, подельники уставились друг на друга с широкими улыбками.
– Это что же, француз, – получилось у нас?
– Получилось, поляк… Теперь за твоей плавильней дело – езжайте.
Дворовой щелкнул поводьями. Лошади с заметным недовольством оторвались от пощипывания травы, фыркнули, но все же тронулись с места. Марк затащил все еще неподвижного Корчу за сарай и поторопился к карете. Он едва успел устроиться на козлах, как из дома в сопровождении гиганта вышел Кляйн.
– Значит, припарки делайте три раза в день, на чистой воде. Ест пусть супы или щи, только капусты немного. И напрягаться ему не надо, а то хуже станет. Если повезет, через пару дней на ноги встанет.
– Ага, понял. – Рядом с серьезным доктором здоровяк почему-то казался меньше. – Спасибо большое, помолимся за вас…
– Да не за что. Доброго здоровья вам.
Кляйн украдкой посмотрел на Марка – тот кивнул.
Когда они отъехали на достаточное расстояние, немец перелез из салона на козлы и вытер платком пот со лба.
– Как прошло?
Марк с наслаждением сорвал с лица бороду и бросил ее в лопухи.
– Десять пудов серебра. Все увезли. Только одна проблема: охранял их наш дорогой друг Андрей.
– Корча, что ли? Он тебя видел?
– Не думаю.
– Ну хотя бы. Остальные двое тоже странные, все со шрамами, у больного под кроватью ружье лежит. Явно не святые люди.
– Недобрая артель.
– Очень. Не хотелось бы с такими общаться.
Карета катилась по направлению к Москве. Зной начал спадать, жители Хамовников выходили на улицы и огороды, разносчики мелких товаров отправились в последний обход перед вечером. Скучавшая дома девочка вышла на дорогу и пошла гулять, широко размахивая из стороны в сторону прутиком, – ее брат говорил, что так солдаты саблями дерутся.
Прутик что-то подцепил. Девочка посмотрела за лопухами и увидела странный парик, похожий на бороду. Довольная находкой, она побежала домой – похвастаться перед матерью. Та давно хотела новую тряпку.
Под мостом
Камер-коллежский вал делил Москву на две части. Внутри было тесно, дорого и относительно благополучно. Снаружи было просторнее, дешевле и беднее.
У москвичей с валом были связаны не лучшие воспоминания. Учредили его еще при императрице Анне для сборов платежей с въезжающих в город купцов. Затем, уже при Елизавете Петровне, таможню отменили. Место сборщиков заняли полицейские, дотошно проверявшие паспорта. А во время эпидемии вал стал границей, за которой разрешалось хоронить умерших. У застав тогда скапливались целые очереди из повозок с трупами и беженцев.
Покровская застава была небольшой, но оживленной
