О медведе,
стоящем на ушах
Учить ли ребенка читать и писать, учить ли его алгебре, химии, истории, наконец, учить ли его прыгать через «козла» – всех этих вопросов обычно не возникает в семье: они решены обществом централизованно и, надо думать, бесповоротно. А вот в важнейшем для развития ребенка вопросе о том, получит ли он музыкальное образование, в каком объеме и какого качества, оставлена полная свобода выбора. И решение принимают мало подготовленные к этому родители самостоятельно, в каждом случае индивидуально и, к сожалению, зачастую они решают неправильно. Всё зависит от меры понимания последствий этого решения для всей будущей духовной жизни их детей. Увы, во многих случаях мера понимания невысока.
Конечно, бывает так, что музыкальному воспитанию и образованию какого-либо ребенка мешают обстоятельства. Но гораздо чаще мешают люди, притом люди самые близкие для него. Мешают из-за неосведомленности, из-за предрассудков, устоявшихся заблуждений, резко говоря, мешают по невежеству и некультурности.
Я давно убедился, что, в зависимости от их отношения к музыкальному воспитанию детей, родители подразделяются на пять категорий.
Первая категория, наиболее многочисленная, – это те люди, которые не хотят брать на себя лишние хлопоты и возиться с музыкальным обучением. Типичная фраза, которая при этом произносится, звучит так: «Моему сыну (дочери) медведь на ухо наступил». Под этим подразумевается отнюдь не глухота, а отсутствие так называемого «музыкального» слуха. А с самим этим понятием музыкального слуха связан один из наиболее глупых и трудноискоренимых предрассудков. На самом деле нет никакого «музыкального» слуха, как нет, скажем, «литературного» зрения, от которого бы зависело, обучать или не обучать детей чтению и письму. О музыкальном слухе педагоги говорят тогда, когда имеют в виду степень натренированности звукоразличительных навыков, необходимых для достижения определенных уровней музыкального профессионализма. При этом речь идет опять-таки не о том, есть музыкальный слух или его нет, а о том, в какой степени он развит воспитанием и обучением. Поэтому применять это понятие до обучения, да еще по отношению ко всем детям (даже к тем, которые не собираются стать профессиональными музыкантами) совершенно бессмысленно. Слух как потенциальную способность воспринимать музыку и музицировать на любительском уровне – имеют абсолютно все нормальные дети (исключение составляют, может быть, только глухонемые от рождения). Возвращаясь к характеристике первой категории родителей (которые пеняют на медведя) мы должны уяснить, что в этом случае родитель как раз и есть тот «медведь», который наступает на ухо собственному ребенку и задерживает его музыкальное (а значит, и общее) развитие.
Вторая категория – это родители, которые исходят из убеждения, что их чадо от природы талантливо. И при всем том, что они, как правило, некритично относятся к своему ребенку и склонны к чудовищным преувеличениям, должен сказать, что в главном такие родители абсолютно правы. Их дети имеют достаточные способности для обучения музыке. Во всех случаях. (Лучшие музыкальные педагоги придерживаются того же убеждения. Рассказывают, что легендарный Пётр Столярский, учитель Давида Ойстраха, бывало, прослушав начинающих, говорил их родителям так: «Ах, ничего особенного, обыкновенный гениальный ребенок».)
Подобно тому, как не найти ни одного здорового ребенка, которого бы нельзя было научить читать и писать, вы не найдете и такого здорового ребенка, который бы не мог при правильном обучении освоить грамотное музицирование (чтение и запись нот, воспроизведение их голосом и на музыкальном инструменте).
Мне могут возразить, что не все дети, обучавшиеся в музыкальных школах, сносно этим овладели. Да, это так, и причин здесь две. Во-первых, слишком позднее начало обучения (а 7—8 лет – это уже поздно!), во-вторых, неверные методы обучения. Ведь грамоте удается обучить всех детей, даже самых нерадивых, а музыкальной грамоте (беглому чтению нот) – не всех. Представляете, что это должна быть за «чудо-методика», чтоб ребенок учился читать и не научился?! Однако, о верных методах обучения мы поговорим в другой главе. А пока подчеркну, что именно для такой категории родителей, интуитивно знающих, что их дети – вундеркинды, я и пишу этот цикл статей. Впрочем, и родители из предыдущей категории, если им удастся «прогнать медведя», узнают из этих заметок, как лучше, рациональнее создать условия для музыкального развития их детей.
Третья категория – родители, движимые тщеславием. Они начинают обучать детей музыке из соображений престижа, чувства кичливости и других низких мотивов (вплоть до зависти). Среди этих людей есть даже такие, кто глубоко равнодушны к искусству, склонны пренебрежительно отзываться о музыке как в лучшем случае о пустом занятии, но, тем не менее, стремятся «купить» для своего отпрыска музыкальное образование, дабы он был «не хуже других». Это тот случай, когда не самые высокие побуждения и не самые праведные цели парадоксальным образом толкают человека в верном
