Чан берёт разбег, наносит мощный удар ногой, и человек, выломав своим телом оконную раму, с воплем вылетает наружу.
Чан спускается в подвал. Раздаются высокие, срывающиеся на писк, крики, в него летят инструменты и всё, что попадается под руки пяти несчастным, загнанным в угол, людям. Чан без труда уклоняется от летящего в него барахла. Наконец у людей заканчиваются «снаряды», и они испуганно забиваются в угол, крепко обнявшись и зажмурив глаза. Чан неспешно поднимает с пола отвёртку и спокойно идёт к ним…
Чан душит человека скатертью.
Чан сбрасывает человека с лестницы головой вниз.
Чан бросает человеку в голову чугунный утюг.
Чан спрыгивает на человека с потолка, вооружённый опасной бритвой.
Чан забивает человека до смерти чучелом кабана.
***
– Нет, кэп, – качает головой Чан, смотря на носок своего туфля, – я не убил никого из мирных…
– Поздравляем! – послышался голос мужика в блёстках, особой радости я в нём, впрочем, не заметил. – Вы закончили первый уровень! Вы получаете минус две тысячи очков и ваш счёт, к сожалению, становится отрицательным! Но стоит ли удивляться подобному финалу после такого количества безжалостных убийств?
– Не понимаю, о чём он, – пожал плечами Чан, когда я бросил на него вопросительный взгляд.
– Прошу вас проследовать к той же двери, через которую вы пришли на этот уровень! – закончил свою речь мужик в блёстках.
– Наконец-то это закончилось! – я отбросил в сторону кусок круассана и, тяжело поднявшись со стула (грёбаная нога), вышел из помещения. Мои друзья последовали за мной. В холле я обратил внимание на тело мужика, лежащего в неестественной позе на полу – судя по всему, его сбросили вниз со второго этажа, и он насмерть сломал шею.
– Видимо, споткнулся, – заметил Чан.
– Сам будешь объяснять это Элли, – буркнул я.
Глава третья. Второй уровень
– Господа! Это просто ужасно! Это никуда не годится! – мужик в блёстках импульсивно махал руками, ходя взад-вперёд, пока мы снимали с себя неудобные костюмчики. Он явно был очень раздосадован нашей игрой. – Мы даже не можем пустить это в эфир! Столько убийств! Столько бессмысленного насилия!
– Слушай, мужик, – притормозил его я, – это же игра, да? Так какого чёрта мы не можем играть как хотим?
– Но есть же рейтинг! – возмутился мужик в блёстках. – Нас смотрят дети! Если мы пустим ТАКОЕ в эфир – нам моментально поднимут возрастное ограничение до «восемнадцать плюс»!
– До «двенадцать плюс», – поправил его я, – в нашей игре не было сексуального насилия… Стоп! Чан, не было ведь?
– Нет, кэп, – покачал головой Чан, расстёгивая рубашку.
– Ну вот! – развёл руками я. – Значит вы теряете всего-то 6 лет аудитории! К тому же неплатёжеспособной…
– Это миллиарды зрителей! – чуть не перешёл на визг мужик в блёстках. – Мы не можем вот
